Курсовая Художественные особенности драматургии Островского

Содержание

Введение

Глава 1. Художественные особенности драматургии А.Н. Островского

1.1. Психологическая драма в творчестве А.Н. Островского

1.2. Эволюция психологической драмы в различные периоды творчества писателя 

1.3. Основные принципы драматургии Островского

Глава 2. Психологизм драмы А.Н. Островского «Бесприданница»

2.1. Сюжет и композиция произведения

2.2. Влияние среды и «нравов» на формирование характеров героев драмы

2.3. Средства психологической характеристики действующих лиц

2.4. Сравнительная характеристика произведения и экранизации Э. Рязанова «Жестокий романс»

Глава 3. Новаторство А.Н. Островского в области создания психологических портретов героев

Заключение

Библиография

Введение

Актуальность. До начала творчества А.Н. Островского русская литература уже располагала рядом первоклассных пьес: «Недоросль» Фонвизина, «Горе от ума» Грибоедова, «Ревизор» и «Женитьба» Гоголя, «Борис Годунов» Пушкина, «Маскарад» Лермонтова.

Но как ни велико значение этих произведений, еще не было русского театра в собственном смысле слова, каждодневного репертуара. Недаром юный Белинский в «Литературных мечтаниях» заявлял о вполне назрев­шей потребности какого-то решительного шага в этом направлении. Известны его слова: «О как было бы хорошо, если бы у нас был свой народный русский театр! В самом деле, видеть на сцене всю Русь, с ее добром и злом...»[1].

Островский и оказался тем великим драматургом, который на протяжении сорока лет неустанным тру­дом подымал русский театр на тот высокий уровень, на котором уже стояли русская поэзия, русская проза, русская литературная критика. Это ему удалось, пото­му что, кроме большого природного дарования, он опи­рался на прочно сложившиеся уже реалистические традиции, на великий опыт Гоголя, достижения всего реалистического направления русской литературы.

Островский, русский классик, написал сорок семь оригинальных пьес, из них семь – в сотрудничестве с другими драматургами. Кроме того, он перевел бо­лее двадцати пьес с итальянского, французского, ис­панского, английского и латинского языков. Среди них – создания Сервантеса, Шекспира, Гольдони, Ма­киавелли, Джакомати.

В пьесах А.Н. Островского особенно хорошо показан купеческий мир, и сре­ди действующих лиц в большинстве его пьес купцы – на первом плане. В тридцати пьесах место действия – родное Замоскворечье и в двух – отчасти действие происходит в Москве. Но Островский переносит дей­ствие и в города северного Поволжья, нередко имея в виду Кострому, Кинешму, о которых мог судить по живым впечатлениям, полученным во время поездки по великой русской реке в 1847 году, и по жизни в своем костромском имении Щелыкове. Иногда читатель может приблизительно судить, где происходит дей­ствие, да и неважно знать это точно, так как Островский стремился к обобщениям, а типические обстоятельства встречались повсеместно.

Однако не только купцов изображал Островский, хотя и они у него чрезвычайно многообразны по характерам, настроениям и представляют собой особую область русской социальной общественной жизни, мимо которой долго проходила литература. Островский вывел огромное количество типов, почерпнутых из порефор­менной русской действительности, новейших промышленников и воротил, далеко оставлявших позади себя старо­модных купцов-самодуров, еще не умевших должным образом оторваться от вековечной серости и темноты.

Огромный пласт в драматургии Островского образуют типы людей роб­ких и безответных, честных и светлых, сердечных и добрых, которых давит «темное царство», не давая им пробиться к нормальной человеческой жизни. Это ча­ще всего молодые люди с неиспорченной еще душой из купеческой среды, непоня­тые, осмеянные таланты, честные чиновники.

Все герои пьесы А.Н. Островского раскрыты как индивидуальные психологические типы. Сам же жанр произведения можно охарактеризовать как психологическую драму[2].

При анализе пьес Островского основное внимание уделялось драме «Гроза», которая является вершиной предреформенного периода творчества драматурга.  Остальные же произведения получили незаслуженно меньшее внимание. Таким образом, многие вопросы, касающиеся анализа поздних пьес Островского, остались раскрытыми не в полном объеме. В частности, недостаточное внимание, на наш взгляд, было уделено изучению психологического мастерства Островского в драме «Бесприданница», шедевре позднего творчества.

Таким образом, мы можем говорить об актуальности темы данной работы – «Особенности психологического мастерства Островского в драме «Бесприданница».

Изучению пьесы «Бесприданница» как образца жанра психологической драмы были посвящены отдельные работы А.И. Журавлевой, М.С. Макеева, Л.М. Лотман, А.И. Ревякина и др.

Цель данной работы – изучить особенности проявления психологического мастерства Островского в драме «Бесприданница».

Объект исследования – психологическое мастерство А.Н. Островского.

Предмет исследования – психологизм пьесы «Бесприданница».

Задачи исследования:

1. Раскрыть художественные особенности драматургии А.Н. Островского
2. Показать психологизм драмы А.Н. Островского «Бесприданница»
3. Выявить новаторство А.Н. Островского в области создания психологических портретов героев.

Для решения поставленных задач нами был использован метод анализа теста литературного произведения и анализа критической литературы по теме работы.

Представленная работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

Глава 1. Художественные особенности драматургии А.Н. Островского

1.1. Психологическая драма в творчестве А.Н. Островского

Заслуги Островского перед русской драматургией, перед отечественным театром огромны. За почти сорок лет творческой деятельности А.Н. Островский создал  богатейший репертуар: около пятидесяти оригинальных пьес, несколько пьес, написанных в соавторстве. Он занимался также переводами и переделками пьес других авторов. В свое время, приветствуя драматурга в связи с 35-летием его твор­ческого пути, И.А. Гончаров писал: «Литературе Вы принесли в дар целую библиотеку художественных произведений, для сцены соз­дали свой особый мир. Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Го­голь. Но только после Вас мы, русские, можем с гордостью ска­зать: «У нас есть свой русский, национальный театр. Он по справедливости должен называться «Театр Островского»[3].

Талант Островского, продолжавшего лучшие тради­ции классической отечественной драматургии, утверждавшего дра­матургию социальных характеров и нравов, глубокого и широкого обобщения, оказал определяющее влияние на все последующее раз­витие прогрессивной русской драматургии. В большей или мень­шей степени у него учились и из него исходили и Л. Толстой, и Чехов. Именно с той линией русской психологической драматургии, которую так великолепно представлял Островский, связана и драматургия Горь­кого. Драматургическому мастерству Островского учатся и долго будут учиться и современные авторы.

Справедливо будет отметить, что и  до Островского прогрессивная русская драматургия облада­ла великолепными пьесами. Вспомним «Недоросля» Фонвизина, «Горе от ума» Грибоедова, «Бориса Годунова» Пушкина, «Реви­зора» Гоголя и «Маскарад» Лермонтова. Каждая из этих пьес могла бы обогатить и украсить, о чем справедливо писал еще Белин­ский, литературу любой западноевропейской страны.

Но этих пьес было слишком мало. И не они определяли со­стояние   театрального   репертуара.   Образно   говоря,   они   возвышались над уровнем массовой драматургии как одинокие, редкие го­ры в бескрайней пустынной равнине. Подавляющую часть пьес, за­полонивших тогдашнюю театральную сцену, составляли переводы пустых, легкомысленных водевилей и душещипательных мело­драм, сотканных из ужасов и преступлений. И водевили, и мело­драмы, страшно далекие от  реальной жизни, тем более, от реальной российской действительности не были даже ее тенью.

Бурное развитие психологического реализма, которое мы наблюдаем во второй половине XIX века, проявилось и в драматургии. Интерес к человеческой личности во всех её состояниях заставил писателей искать средства для их выражения. В драме основным таким средством явилась стилистическая индивидуализация языка персонажей, и ведущая роль в развитии этого метода принадлежит именно Островскому.
Кроме того, Островский в психологизме предпринял попытку пойти дальше, по пути предоставления своим героям максимально возможной свободы в рамках авторского замысла – результатом такого эксперимента явился образ Катерины в «Грозе». Александр Николаевич Островский считал началом своего литературного пути 1847 г., когда он с большим успехом прочитал пьесу «Семейная картина» в доме профессора и литератора СП. Шевырева. Следующая его пьеса «Свои люди – сочтемся!» (первоначаль­ное название «Банкрот») сделала его имя известным всей читающей России. С начала 50-х гг. он деятельно сотрудничает в журнале истори­ка М.П. Погодина «Москвитянин» и вскоре вместе с А.А. Григорье­вым, Л.А. Меем и другими образует «молодую редакцию» «Москвитя­нина», пытавшуюся сделать журнал органом нового течения обще­ственной мысли, близкого славянофильству и предварявшего почвенничество. Журнал пропагандировал реалистическое искусство, интерес к народному быту и фольклору, русской истории, в особен­ности истории непривилегированных сословий.

Островский пришел в литературу как создатель национально-самобытного театрального стиля, опирающегося в поэтике на фольк­лорную традицию. Это оказалось возможно потому, что он начинал с изображения патриархальных слоев русского народа, сохранивших допетровский, почти неевропеизированный семейно-бытовой и куль­турный уклад. Это была еще «доличностная» среда, для изображения ее могла быть максимально широко использована поэтика фольклора с ее предельной обобщенностью, с устойчивыми типами, как бы сразу узнаваемыми слушателями и зрителями, и даже с повторяющейся основной сюжетной ситуацией – борьбой влюбленных за свое счастье. На этой основе и был создан тип народной психологической комедии Островского[4].

Важно понять, чем же предопределилось наличие именно психологической драмы в творчестве Александра Николаевича Островского. Прежде всего, на наш взгляд, тем, что свои произведения он изначально создавал для театра, для сценического воплощения. Спектакль был для Островского наиболее полноценной формой публикации пьесы. Только при сценическом исполнении драматический вымысел автора получает вполне законченную форму и производит именно то психологическое воздействие, достижение которого автор ставил себе целью[5].

Кроме того, в эпоху Островского театральная публика была более демократичной, более «пестрой» по своему социальному и образовательному уровню, чем читатели. По справедливому мнению Островского, для восприятия художественной литературы нужен некоторый уровень образования и привычка к серьезному чтению. Зритель же может идти в театр просто для развлечения, и дело театра и драматурга, чтобы спектакль стал и удовольствием, и нравственным уроком. Другими словами, театральное действо должно оказать на зрителя максимальное психологическое воздействие.

Ориентация на сценическое бытие драмы обуславливает и особое внимание автора к психологическим характеристикам каждого героя: как главного, так и второстепенного персонажа.

Психологизм описания природы  предопределял будущие декорации места действия.

А.Н. Островский значительную роль отводил заглавию каждого своего произведения, также ориентируясь на дальнейшую сценическую постановку, что в целом было не характерно для русской литературы эпохи реализма. Дело в том, что зритель воспринимает пьесу одномоментно, он не может, подобно читателю, остановиться и подумать, вернуться к началу. Поэтому он должен быть сразу психологически настроен автором на тот или иной тип зрелища, которое ему предстоит увидеть. Текст спектакля, как известно, начинается с афиши, то есть названия, определения жанра и перечня кратно охарактеризованных действующих лиц. Уже афиша, таким образом, говорила зрителю о содержании и о том, «чем кончиться», да нередко еще и об авторской позиции: кому сочувствует автор, как оценивает итог драматического действия. Традиционные жанры в этом смысле были наиболее определенными и ясными. Комедия – значит, для героев, которым сочувствует автор и зритель, все закончиться благополучно (смысл этого благополучия может быть, конечно, очень разным, иногда расходиться с общественным представлением)[6].

Но с усложнением жизни, изображае­мой в пьесе, давать четкое жанровое оп­ределение становилось все труднее. И нередко отказываясь от названия «коме­дия», Островский называет жанр «сцены» или «картины». «Сцены» - такой жанр по­явился у Островского еще в молодости. Тогда он был связан с поэтикой «нату­ральной школы» и представлял собой не­что вроде драматизированного очерка, рисующего характерные типы в фабуле, являющейся отдельным эпизодом, карти­ной из жизни персонажей. В «сценах» и «картинах» 1860-1870-х годов мы видим иное. Здесь перед нами вполне развитая фабула, последовательное развертыва­ние драматического действия, ведущего к развязке, вполне исчерпывающей драматический конфликт. Грань между «сце­нами» и комедией определить в этот пе­риод не всегда легко. Пожалуй, можно указать две причины отказа Островского от традиционного жанрового определе­ния. В одних случаях драматургу кажется, что забавный случай, о котором идет речь в пьесе, недостаточно типичен и «масштабен» для глубокого обобщения и важных нравственных выводов – а имен­но так понимал суть комедии Островский (например, «Не все коту масленица»). В других же случаях в жизни героев было слишком много печального и тяжелого, хотя финал и оказывался благополучным («Пучина», «Поздняя любовь»)[7].

В пьесах 1860-1870-х годов проис­ходит постепенное накопление драма­тизма и формируется герой, необходи­мый для жанра драмы в узком смысле слова. Этот герой прежде всего должен обладать развитым личностным сознани­ем. Пока он внутренне, духовно не чувст­вует себя противостоящим среде, вооб­ще себя от нее не отделяет, он может вызывать сочувствие, но еще не может стать героем драмы, для которой необхо­дима активная, действенная борьба героя с обстоятельствами. Становление личного нравственного достоинства и внесословной ценности человека в соз­нании бедных тружеников, городской массы привлекает пристальный интерес Островского. Вызванный реформой подъем чувства личности, захвативший достаточно широкие слои российского населения, дает материал и составляет почву для драмы. В художественном ми­ре Островского, с его ярким комедийным даром, драматический по характеру кон­фликт нередко продолжает разрешаться в драматической структуре. «Правда – хорошо, а счастье лучше» как раз и ока­зывается комедией, буквально стоящей на пороге драмы: следующая «большая пьеса», о которой идет речь в цитирован­ном выше письме, - «Бесприданница». Задумав первоначально «сцены», кото­рым не придавал большого значения, Островский в ходе работы почувствовал важность характеров и конфликта. И ду­мается, дело тут прежде всего в герое – Платоне Зыбкине.

Друг молодости Островского, замеча­тельный поэт и критик А.А.Григорьев «од­но из высоких вдохновений» Островского увидел в Чацком. Он же назвал Чацкого «единственным героическим лицом в на­шей литературе» (1862). На первый взгляд, замечание критика может и уди­вить: очень уж разные миры изображали Грибоедов и Островский. Однако на бо­лее глубоком уровне открывается безус­ловная правота григорьевского суждения.

Грибоедов создал в русской драме тип «высокого героя», то есть героя, че­рез прямое, лирически близкое автору слово, открывающего истину, оцениваю­щего происходящие в пьесе события и влияющего на их ход. Это был личност­ный герой, обладавший независимостью и противостоявший обстоятельствам. В этом отношении открытие Грибоедова повлияло на весь дальнейший ход рус­ской литературы XIX века и, конечно, на Островского.    

Установка на широкого, непосредственного в своих восприятиях и впечатлениях зрителя определила ярко выра­женное своеобразие драматургии Островского. Он был убежден в том, что народному зрителю в драмах и трагедиях нужен «глубокий вздох, на весь театр, нужны не­притворные теплые слезы, горячие речи, которые лились бы прямо в душу».

В свете этих требований драматург писал пьесы большого идейно-эмоционального накала, комического или драматического, пьесы, «захватывающие душу, заставляющие забывать время и место». Создавая пьесы, Островский исходил главным обра­зом из традиций народной драмы, из требований силь­ного драматизма и крупного комизма. «Русские авторы желают пробовать свои силы, - заявлял он, - перед свежей публикой, у которой нервы не очень податливы, для которой требуется сильный драматизм, крупный ко­мизм, вызывающий откровенный, громкий смех, горячие, искренние чувства, живые и сильные характеры».

Известный театральный критик Ф.А. Кони, славящийся своей непредвзятостью и смелостью, сразу же оценил высокое качество произведений Островского. Одним из достоинств драматического произведения Кони считал простоту содержания, и эту простоту, возведенную до художественности, он увидел в комедиях островского в обрисовке лиц. Кони писал, в частности о пьесе «Москвитяне»: «Драматург       заставил полюбить созданных им героев. заставил полюбить и Русакова, и Бородкина, и Дуню, несмотря на свойственную им внешнюю неуклюжесть, потому что сумел выявить их внутреннюю человеческую сторону, которая не могла не затронуть человечность зрителей»[8]. 

Также А.Ф. Кони отмечал тот факт, что до Островского «в русской комедии не допускаются даже контрасты (психологические): все лица на одну колодку – все без исключения негодяи и дураки»[9].

Мы можем, таким образом, говорить о том, что уже во времена Островского критики отмечали наличие в его драматических произведениях тонкого психологизма, способного влиять на восприятие зрителями героев пьес.

Следует обратить внимание на то, что в своих комедиях и драмах Островский не ограничивался ролью сатирического обличи­теля. Он ярко, сочувственно изображал жертвы социально-поли­тического и семейно-бытового деспотизма, тружеников, правдолюб­цев, просветителей, горячих сердцем протестантов против произво­ла и насилия. Эти его герои являлись в темном царстве самодер­жавия «светлыми лучами», возвещавшими  неизбежную победу справед­ливости[10].

Карая грозным судом власть имущих, «утеснителей», самодуров, сочувствуя обездо­ленным, рисуя героев, достойных подражания, Островский пре­вращал  драматургию  и  театр  в  школу  общественных  нравов.

Драматург не только сделал положительными героями своих пьес людей труда и прогресса, носителей народной правды и муд­рости, но и писал во имя народа и для народа. Островский изображал в своих пьесах прозу жизни, обычных людей в повседневных обстоятельствах. Но эту прозу жизни он возводил в рамку художественных типов огромнейшего обобщения.

Беря содержанием своих пьес общечеловеческие проблемы зла и добра, правды и несправедливости, красоты и безобразия, Ост­ровский пережил свое время и вошел в нашу эпоху как ее совре­менник. Его психологические драмы актуальны и сегодня, бесспорно являясь классическими образцами жанра.

[1] Белинский В.Г. Литературные мечтания. Элегия в прозе//Заметки о русском театре/Сост. Р.И. Сухорук. – М.: Филологическое общество СЛОВО, 2003, с. 27.

[2] Журавлева А.И., Макеев М.С. Александр Николаевич Островский. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам (Перечитывая классику). – М: Издательство МГУ, 2001, с. 96.

[3] Журавлева А.И., Некрасов В.Н. Театр А.Н. Островского. – М.: Искусство, 1986, с. 8.

[4] Русская литература 19-20 веков/Сост. Б.С. Бугров, М.М. Голубков. – М.: Аспект Пресс, 2000, с. 202.

[5] Котикова П.Б. Голос зрителя – современника. (Ф.А. Кони об А.Н. Островском)//Литература в школе. – 1998. - №3. – С. 18-22.

[6] Журавлева А.И. Пьесы А.Н. Островского на театральной сцене//Литература в школе. – 1998. - №5. – С. 12-16.

[7] Журавлева А.И. Пьесы А.Н. Островского на театральной сцене//Литература в школе. – 1998. - №5. – С. 12-16.

[8] Кони А.Ф. На пьесу «Москвитяне»// Репертуар и пантеон русской сцены. – 1853. - №4. – С. 34//См. Котикова П.Б. Голос зрителя – современника. (Ф.А. Кони об А.Н. Островском)//Литература в школе. – 1998. - №3. – С. 18-22.

[9] Кони А.Ф. Что есть русская народность?// Репертуар и пантеон русской сцены. – 1853. - №4. – С. 3//См. Котикова П.Б. Голос зрителя – современника. (Ф.А. Кони об А.Н. Островском)//Литература в школе. – 1998. - №3. – С. 18-22.

[10] Лакшин В.Я. Театр Островского. – М.: Искусство, 1985, с. 28.

Нужен файл с работой полностью? Вышли нам несколько своих готовых рефератов или курсовых работ, не выложенных в Интернете (на support@topwork24.ru) и получи файл с этой работой себе на электронную почту бесплатно!