Эссе Реализация политики «мягкой силы» в современной внешней политике КНР

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что сегодня «мягкая сила» - это атрибут политики развитых государств мира. За последние десятилетия различные государства по-разному пытались реализовать свой потенциал «мягкой силы» во внешней политике, что позволяет говорить о существовании нескольких различных стратегий ее использования. Тем не менее, наибольших успехов в данном направлении достигла именно КНР.

Концептуализация «мягкой силы» началась вместе с экономическим ростом в стране, с периода председательства в КПК Ху Цзиньтао в 2002-2012 гг. Если ранее это была традиционная культурная дипломатия, в основном, не преследовавшая экономические цели и удовлетворявшая политические амбиции Срединного государства, то отныне она сочетает в себе как культурную дипломатию, так и политические амбиции, решая, вместе с тем, экономические задачи. Специфика китайской «мягкой силы» заключается в традиционном подходе к ней внутри страны, и ее главное отличие от западной идеологии - выборочная направленность. Пекин осознанно делает ставку на культуру, в частности, на популяризацию в мире китайского языка и культуры, а также на финансовые вливания. Два этих элемента являются взаимодополняющими с учетом продвижения китайского бизнеса за пределы страны и ростом китайской миграции.

1. Конституция КНР // https://asia-business.ru/law/law1/pravo/constitution/
2. Китайская Народная газета «Женьминь жибао» // http://www.ruchina.org/china-article
3. Бодрова О.И. Гуманитарная экспансия Китайской Народной Республики в период с 1978 г. по 2012 г. / О.И. Бодрова: диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.15 / Бодрова Оксана Ивановна; [Место защиты: Нижегор. гос. ун-т им. Н.И. Лобачевского].- Нижний Новгород, 2013.- 176 с.
4. Бояркина А.В. Превентивная дипломатия как инструмент «мягкой силы» КНР / А.В. Бояркина, К.Ф. Лыков, В.Ф. Печерица // Вестник Забайкальского государственного университета. – 2015. – № 9 (124). – С. 50-57.
5. Будаев А.В. Светлые и темные стороны «мягкой силы» Китая / А.В. Будаев // Государственное управление. Электронный вестник. – 2016. – № 54. – С. 106-129.
6. Гао Т. «Один пояс, один путь» и Северный морской путь: перспективы и риски участия для Китая / Т. Гао, В.Л. Ерохин // Сотрудничество Китая и России в рамках инициативы «Один пояс, один путь»: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции (г. Москва, 11 сентября 2017 г.). - Харбин, КНР: Харбинский инженерный университет, 2017. - с. 304-312.
7. Инь Ж. Определение повестки дня газеты «Чайна дейли» (china daily) как составная часть «мягкой силы» Китая / Ж. Инь // Ойкумена. Регионоведческие исследования. – 2017. – № 1 (40). – С. 42-53.
8. Куратченко М.А. Стратегия «мягкой силы» в сетевом контексте образовательной системы Китая: глобализация и идентичность / М.А. Куратченко // Гуманитарные проблемы военного дела. – 2015. – № 3 (4). – С. 10-12.
9. Кучинская Т.Н. Китайская модель мягкой силы: современные трансформации / Т.Н. Кучинская // Дискурс-Пи. – 2017. – № 2. – С. 103-109.
10. Лай Л. «Мягкая сила» Китая в реализации инициативы «один пояс - один путь»: медийный дискурс / Л. Лай // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Филология. Журналистика. – 2018. – № 1. – С. 106-109.
11. Ли М. Мягкая сила во внешней политике Китая в XXI веке / М. Ли // Национальная безопасность и стратегическое планирование. – 2016. – № 2-2 (14). – С. 39-42.
12. Рогожина Н.Г. «Мягкая сила» в политике Китая в странах юго-восточной Азии / Н.Г. Рогожина // Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. – 2017. – № 34. – С. 24-33.