Специальные знания и их использование экспертом-криминалистом в уголовном судопроизводстве

Понятие «специальные знания» используется в ст. ст. 57 и 58 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ)[1] при характеристике эксперта и специалиста. В ч. 4 ст. 80 УПК РФ законодатель использовал термин «специальные познания». Несмотря на это законодатель так и  не определил, что понимается под специальными знаниями и специальными познаниями.

Общее определение специальных знаний как знаний в области науки, техники, искусства или ремесла заимствовано из дореволюционного русского уголовного процесса. Свод уголовных законов 1832 года в ст. 943 закреплял положение, согласно которому «если точное узнавание встречающихся в деле обстоятельств предполагает особые сведения или опытность в какой-либо науке, искусстве или ремесле, то надлежит истребовать о том показание и мнение сведущих людей, соображаясь с правилами, изложенными в главе об исследовании происшествия и осмотре»[2].

Позже появилось непосредственное указание на специальный характер подобных сведений. Устав уголовного судопроизводства 1864 года закреплял положение, согласно которому сведущие лица приглашались в тех случаях, когда «для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии»[3].

В дальнейшем подобная формулировка появилась и в советском уголовном процессе. В УПК РСФСР 1922 года, а затем и в УПК РСФСР 1923 года впервые были закреплены термины «эксперт» и «экспертиза», и основанием назначения экспертизы являлась необходимость в «специальных познаниях в науке, искусстве или ремесле» (ст. 63)[4].

Научные взгляды и исследования по вопросам привлечения сведущих лиц в уголовное судопроизводство, как теория и само понятие «специальные знания», начали формироваться в конце XIX - начале XX века[5].

Несмотря на то, что сам термин «специальные знания» уже начал появляться в работах ученых того времени, исследователи в основном занимались проблемами правовой природы института сведущих лиц и сущностью экспертизы как источника доказательств. Но косвенные попытки определить характер и содержание знаний сведущих лиц (экспертов) осуществлялись уже в то время.

В.Д. Спасович отмечал, что эксперты привлекаются, когда при исследовании преступления возникают вопросы, для решения которых требуются особые технические познания и опытность в науке, искусстве, ремесле[6]. «Эксперты не свидетели, они только проверщики сомнительного факта... они сообщают свои мнения, основанные на строго логических соображениях»[7]. Под особыми техническими познаниями (исходя из смысла высказывания «...решения технических вопросов, особенно по части медицины») понимались навык или опыт в применении специальных приемов исследования.

Более того, уже в то время поднимался вопрос о пределах использования специальных знаний в уголовном процессе и разграничении специальных знаний и общеизвестных знаний. Так, И.Я. Фойницкий, касаясь вопроса о фактических основаниях назначения экспертизы, отмечал, что «экспертиза уместна и нужна только при техническом характере соответствующих знаний и опытности, отсутствующих у суда. Если эти сведения и опытность общежитейские и суд обладает ими, она излишня»[8]. Л.Е. Владимиров, анализируя взгляды на экспертизу и определяя правовую природу заключения экспертов, высказывал точку зрения о разделении сведущих лиц на два разряда: «на экспертов научных и ненаучных»[9]. В данном случае можно прийти к выводу о том, что он усматривал существование разного уровня специальных знаний у сведущих лиц, в зависимости от цели их привлечения в уголовный процесс.

В советский период в связи с развитием теории судебной экспертизы категория «специальные знания» подвергается уже более подробному анализу.

Законодательного закрепления данное понятие так и не получило, хотя косвенные попытки определения содержательной стороны специальных знаний в российском уголовном процессе предпринимались. В частности, УПК РСФСР при определении оснований назначения экспертизы в качестве одного из них называл необходимость в «специальных познаниях в науке, технике, искусстве или ремесле», тем самым давая косвенное определение понятия «специальные познания» через определение видов знания, которое может являться в уголовно-процессуальном смысле специальным. Но следует отметить, что при этом УПК РСФСР в одних случаях употреблял термин «специальные знания» - «специальные знания эксперта» (ст. 82), «специальные знания и навыки специалиста» (ст. 133.1), в других «специальные познания» - «специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле» (ст. 78).

УПК РФ 2001 г. не определяет понятие «специальные знания» даже косвенным образом. В настоящее время в диспозициях статей, определяющих процессуальное положение сведущих лиц, порядка и случаев применения ими специального знания, определения используемой категории «специальное знание» не существует. Также нет определения и в статье 5 УПК РФ, которая по логике должна содержать подобное определение. Но законодательно закрепить понятие «специальные знания» необходимо. Это позволит избежать применения различного рода специализированных[10] знаний, не подпадающих под категорию специальных в уголовном судопроизводстве (например, привлечение к участию в уголовном судопроизводстве таких «специалистов», как экстрасенсы, и т.п.).

Следует отметить, впрочем, что в статье 2 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»[11] содержится указание на принадлежность специального знания, которое используется при производстве экспертиз, к отдельным направлениям человеческой деятельности, аналогичное определению, существовавшему в УПК РСФСР 1960 года.

При установлении границ знаний, которые возможно использовать в уголовном процессе как специальные, кроме того, необходимо учитывать и то, что не все знания в процессе доказывания можно использовать как специальные, а только проверенные и научно обоснованные. Таким образом, объективные критерии отнесения того или иного вида знания к категории специального в уголовно-процессуальном смысле все же должны быть установлены.

До принятия Закона о внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ[12] в июле 2003 года законодатель использовал только термин «специальные знания». Но после внесения изменений мы вновь вернулись к той ситуации, когда в уголовно-процессуальном законе равнозначно используются два нетождественных термина. Законодатель при определении показаний специалиста как самостоятельного источника доказательств вновь вернулся к термину «специальные познания» (ч. 4 ст. 80 УПК РФ): «Показания специалиста - сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснения своего мнения в соответствии с требованиями статей 53, 168 и 271 настоящего Кодекса».

В теории уголовного процесса также используются два термина – «специальные знания»[13] и «специальные познания»[14]. При этом многие авторы используют как термин «специальные знания», так и термин «специальные познания» в пределах одного исследования, придавая им синонимичное значение (и таких ученых большинство)[15].

Традиционное определение специальных знаний в уголовном процессе является одновременно и лингвистическим определением. Специальный - значит присущий той или иной специальности. Специальность - 1) отдельная отрасль науки, техники, мастерства или искусства; 2) профессия, которая, в свою очередь, определятся как основной род занятий[16].