Социальная природа насилия

Исследователи отмечают, что насилие есть своего рода заколдованный круг и имеются веские основания полагать, что оно повторяется из поколения в поколение[1]: «разорвать этот круг пока не удаётся»[2]. Как отмечает Г.К.Мишин, кризис уголовного права многократно констатировался на протяжении последних полутора столетий[3]. Но механизм возникновения насильственного поведения человека и использование насилия для разрешения возникающих между сторонами конфликтов существует и возникает не иначе, как в самом обществе. Поэтому совершенно обоснованно считает Г.К.Мишин, что о научных основах уголовной политики можно говорить с появлением науки социологии, рассматривающей общество как своеобразный организм, а государство как юридическую форму его существования[4].

Раскрывая социальную природу преступного поведения, А.И.Долгова отмечает её тройной механизм: а) социальная детерминация; б) дача предписаний противоправного либо противоречивого характера; в) постановка личности в ситуации, вынуждающие и облегчающие выбор преступного варианта поведения[5]. Однако управлением и информацией, как двигателями прогресса, мы, по обоснованному утверждению Р.Ф.Абдеева, не овладели до сих пор, поскольку управление, в основном, осуществляется без обратной связи, без адаптации и учёта ошибок предыдущих поколений или обретённого опыта человечества[6].

По существу, об этом также свидетельствуют результаты выборочных социологических исследований, проведённых нами. Как отмечают Ф. Мостеллер, Р.Рурке, Дж.Томас, на основании изучения выборки можно сделать даже более подробные и качественные выводы, чем на основании всей большой совокупности[7]. С этим можно согласиться при условии правильности критериев исследования. В конечном счёте, данные выводы обосновываются тем, что часть целого характеризует и целое, что подтверждает теория множеств, согласно которой «всякое множество однозначно и полностью определяется его элементами»[8]. К тому же, увеличение границ выборки, хоть и повышает достоверность исследований, но природу вероятности не меняет[9]. Даже при больших объёмах выборки частота событий равна вероятности приблизительно[10]. По отношению к конкретному случаю и в последнем случае также возникает проблема соотнесения общего и особенного, как того требуют принципы уголовного права, в частности, вины и справедливости.

Конфликты, как необходимый элемент преступного насилия, не являются явлениями, присущими только нашему времени. Сколько человек существует, столько он и применяет насилие. С момента возникновения уголовных запретов на определённое поведение человека они стали нарушаться не согласными с ними членами общества. С этими лицами стали вести борьбу различными средствами. Одним из эффективных способов воздействия на преступность была религия. Она могла контролировать не только поступки, но и мысли людей. Религии удалось, как верно отмечает С.М.Иншаков, в максимальной степени реализовать в сознании верующих принцип неотвратимости наказания за неугодные поступки. Причём, возмездие, по религиозной идее, могло настигать не только в жизни, но и после её окончания. Этим, в определённой мере, можно объяснить то, что количество насильственных посягательств в тот период было низким. Последующие попытки реализовать важнейший фактор предупреждения – принцип неотвратимости наказания, не были такими успешными[11].

Уже в древности понимали, что поведение человека зависит от его мировоззрения, взглядов, убеждений, привычек. Так, например, Фалес, отвечая на вопрос «кто счастлив?», говорил: «тот, кто здоров телом, одарён душевными способностями и чьи природные дарования хорошо воспитываются»[12]. Поскольку система ценностей и жизненных ориентаций человека закладывалась в социальном окружении и предназначалась, в конечном счёте, для индивида, много внимания придавалось нравственному и культурному воспитанию. Закон в тот период, как правило, отражал моральные устои общества, представления о должном и недолжном.

[1] Доклад Европейского регионального подготовительного совещания к Девятому конгрессу ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Вена, 28 февраля - 4 марта 1994 года / В кн. Насильственная преступность. Указ. соч. - С.6.

[2] Насильственная преступность. Указ. соч. - С.6.

[3] Мишин Г.К. Уголовная политика: об истоках, состоянии и перспективах научного изучения // Государство и права на рубеже веков (криминология, уголовное права, судебное право): Материалы Всероссийской конференции. – М.: Институт государства и права. – 2001. – С.98.

[5] Криминология. Учебник для юридических вузов / Под общ. ред. А.И.Долговой. – М.: Издательская группа ИНФРА-М – НОРМА. – 1997. – С.262.

[6] Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. – М.: ВЛАДОС. – 1994. – С.246.

[7] Мостеллер, Р.Рурке, Дж.Томас. Вероятность / Пер. с англ. В.В.Фирсова. Под ред. И.М.Яглома. – М.: Издательство «Мир». – 1969. – С.23.

[8] Пухначёв Ю., Попов Ю. Математика без формул. – М.: АО «Столетие». – 1995. – С.26.

[9] Феликс Л. Элементарная математика в современном изложении / Пер. с франц. В.М.Боцу, А.Я.Маргулиса, А.С.Мейлихсона. Под ред. Б.П.Лаптева. – М.: Издательство «Просвещение». – 1967. – С.140.

[10] Ивашев-Мусатов О.С. Теория вероятностей и математическая статистика / Главная редакция физико-математической литературы. – М.: Наука. – 1979. – С.160.

[11] Иншаков С.М. Зарубежная криминология. – М.: ИНФРА-М-НОРМА. – 1997. – С.4.

[12] Досократики. – Мн.: Харвест. - 1999. – С.59. (Классическая философская мысль).