Реферат Особенности российского народа как объекта управления

Уникальность российской государственной системы заключается не только в особенностях переходных периодов развития, но и в специфике структурно-функциональных характеристик, таких как самобытность субъекта и объекта управления и своеобразие связей между ними. Субъекты российской власти отличаются от западных тем, что не встраиваются в систему снизу вверх, являясь при этом ее частью, а надстраиваются над ней, будучи либо пришельцами, либо выходцами из среды, потерявшей общие с народом корни.

Поэтому характерной чертой российской власти является ее дистанцирование от народа, что актуально и в настоящее время.

Если в большинстве западных демократий верховная власть, избираемая обществом, тесно с ним связана вопросами собственности и права и подконтрольна ему, то в России на протяжении многовековой истории правящая элита обращается с собственным населением как захватчики с покоренным народом. Это подчеркивают современные исследователи В. В. Ильин, А. С. Панарин и А. С. Ахиезер: «Российское государство на протяжении истории зачастую вело себя так, будто имело дело не с собственным, а с чужим народом - малопонятным и малоценным».

Такое отношение власти к народу сформировалось и укрепилось еще во времена Московского государства, когда в результате закрепощения большинство крестьян стали пленниками в собственной стране. Это наблюдалось и в петровско-екатерининскую эпоху, когда насильственная европеизация, подобно иностранной интервенции, разрушала устои российской жизни и многовековые традиции, а правящая элита была настолько оторвана от народа и так ориентирована на западные ценности, что ей были глубоко чужды русский язык, культура и православие. Наиболее драматично это проявилось в ленинско-сталинский период российской истории, когда советской властью проводилась политика государственного террора по отношению к собственному народу. Это сохраняется и в настоящее время, когда центральные властные структуры используют

отдаленные регионы в качестве своеобразных сырьевых колоний.

Цель работы – проанализировать особенности российского народа как объекта управления.

Задачи работы:

1) рассмотреть специфику исторического развития российской системы государственного управления;

2) проанализировать российский народ как объект управления.

1. Специфика исторического развития российской системы государственного управления

Российское общество как управляемая структура неоднородно, оно состоит из многих элементов, несущих в себе различные качественные характеристики, определяемые социальными, экономическими, культурными и национальными аспектами. Но вместе с тем общество является цельным пластом, своеобразной почвой, на которой базируется государственная власть в лице правящей верхушки. Почвенность российского народа, во многом определяющая его самобытность, сложилась в период самодержавного правления, когда преобладали догосударственная культура и патриархальные традиции, обусловленные общинной организацией жизни людей. В тоталитарном советском государстве общество стало еще более монолитным путем искоренения чуждых сословий и идеологически вредных субкультур, оно превратилось в единую обезличенную массу, так называемую общность, рождавшую себе подобную власть.

Современное российское общество, хоть и является разнородным и многополярным, по сути, расколото на две неравные по размеру и значению группы. Первая группа, будучи большинством населения, но при этом практически отстраненная от пользования сырьевыми и материальными ресурсами и от участия в политических процессах, на деле является не чем иным, как благодатной почвой, взрастившей и питающей вторую очень немногочисленную группу, сконцентрировавшую в своих руках властные полномочия и львиную долю государственной собственности.

Необходимо подчеркнуть, что специфика системы российского государственного управления обусловлена не только самобытностью субъекта и объекта управления, но и характером взаимосвязей между ними.

Как известно, для нормального функционирования любой системы управления необходимо наличие субъекта, объекта, а также прямых и обратных связей между ними. В западной системе прямые и обратные связи между государственными институтами и обществом опосредованы собственностью и законами, государственные структуры прозрачны и подотчетны выбравшему их населению. В России исторически сложилась односторонняя прямая связь между государством и обществом, имеющая преимущественно директивно-командный характер. Обратные связи заменяются общенародной идеей единства и порядка, олицетворением которых является сильная государственная власть.

Бесспорно, что именно отсутствие полноценного диалога между властью и народом определяло и до сих пор определяет феномен российской государственности. По мнению А. С. Панарина, «особенность нашей истории, касающейся, в частности, взаимоотношений народа и государства, состоит в том, что каждый из персонажей, получив вызов, нередко предпочитает уходить от ответа, предоставляя риск и тяжесть поступка другому персонажу». Причем «народ отказывается от диалога с государством в тот самый момент, когда оно, ослабевшее и трезвеющее от сознания собственных крайностей и тупиков, наконец оказывается созревшим для такого диалога».

На наш взгляд, это происходит потому, что государство всегда стояло над народом, использовало его как средство для своего усиления и вступало с ним в диалог только в кризисные, переломные моменты, грозящие разрушением государственной машины. Народ же, накопивший тягостный груз нерешенных проблем и обид, периодически отказывался «приносить очередную жертву демону государственности», что приводило к парадоксальным результатам. В новой, построенной на обломках устаревшей системе «отодвинутые в сторону и игнорируемые задачи государственности... выступили в несравненно более тяжкой форме, а внешние вызовы - в более грозной ипостаси». Это происходило и в 1917 г., и в 1991 г., когда честный разговор власти с народом был заменен сначала популизмом, а затем насилием, что привело к воспроизведению авторитарной, централистской и бюрократической государственной модели.

И западная, и российская государственная система развиваются по общей закономерности - от расцвета к упадку и наоборот, а вот причины этих переходов различны. Современный исследователь А. Н. Данилов, рассуждая на эту тему, подчеркивает, что «трансформационный период в общественном развитии - особая историческая подсистема, в которой обнаруживается своя структура, свое устройство, свои тенденции развития и свои методы регулирования».

Трансформация западной государственной системы, как правило, идет снизу вверх - дезорганизация и дезинтеграция общества приводит к свержению и смене правящих структур. В России в большинстве случаев трансформация системы государственного управления начиналась сверху - с ослабления верховной власти из-за потери ею легитимности и субъектной силы. Это обстоятельство дезавуировало идею порядка и единства, ассоциировавшуюся с законным авторитарным правителем и цементирующую общество, что приводило к его расколу на полярные группы и к поиску новой легитимной и сильной власти. К примеру, В. В. Ильин и А. С. Ахиезер определяют раскол как «существенное расхождение между формами интеграции общества, прежде всего административно-государственной и культурной».

Именно по этим причинам в России сложился уникальный институт самозванства. Ведь почти все социальные потрясения, сопровождавшие русскую смуту, такие как восстания под руководством Лжедмитрия первого и второго, Ивана Болотникова, Степана Разина и Емельяна Пугачева, проходили под знаком борьбы с чиновничьей элитой за обретение законного государя. Причем законным в глазах народа считался только представитель правящей династии, получивший власть наследным путем, все остальные формы передачи власти, такие как выборы и назначения, им не признавались.

Размышляя о характере исторического развития российского государственного управления, А. С. Панарин показывает, что течение российского исторического процесса обусловлено взаимодействием «народа (мира), царя, наделенного теократическими полномочиями защитника правды-справедливости, и своевольного боярства» - чиновничества. Все периоды упадка, смуты в российской истории, по его мнению, связаны с предательством управленческой элитой государственных интересов ради достижения личной или корпоративной выгоды.

Потеря правящей элитой легитимности и субъектности явилась, на наш взгляд, одной из главных причин падения российского самодержавия и прихода к власти большевиков. Разрушив монархию и установив диктатуру пролетариата, большевики, по сути, реанимировали авторитарную модель государственного управления, но в более жестком и абсурдном варианте. С точки зрения В. В. Ильина и А. С. Ахиезера, «советская государственность оказалась беспрецедентным гибридом массовой архаичной формы локального управления и постоянно рождающегося из него авторитаризма. вплоть до тоталитаризма».

Именно несовместимость демократической формы государственного управления и его самодержавной сущности, усугубившаяся со временем, привела к неразрешимым противоречиям между властью и народом, расколовшим Советское государство. Советская власть агонизировала в прямом и переносном смыслах, что и разрушило государственную систему.

Государство, созданное на руинах советской системы в постперестроечный период, как управляющая система было слабым из-за его недостаточной легитимности. Многие современные исследователи указывают на то, что реформаторы поспешили разрушить социалистическую систему и продекларировать демократическую, не проведя при этом реальных преобразований российской государственности. Исполнительная власть из-за проводимой ею антинародной политики находилась в непримиримом противостоянии с законодательной, что «не только не способствовало наполнению конституционно-правовой оболочки постсоветской государственности реальным правовым содержанием, но и предопределило ее эволюцию в противоположном направлении».

Президент и правительство, несмотря на установление и закрепление в Конституции президентской властной монополии, не имели ни реальной власти, ни поддержки народа. Фактически страной управляла верхушка административной бюрократии и крупный российский бизнес, представленный отдельными, часто одиозными личностями, названными впоследствии олигархами. Слабая власть также пользовалась небескорыстной поддержкой федеральной и местной бюрократии и региональных лидеров, частные интересы которых она протекционировала, что, конечно, усиливало центробежные процессы в стране.

В настоящее время президент получил надежный народный источник легитимности, и по всем признакам мы переживаем сейчас период относительно устойчивого и стабильного развития системы государственного управления. Но для того чтобы эти процессы стали необратимыми, нужно расширять местное самоуправление, которое уравновесит властную вертикаль, обеспечит равноправные взаимовыгодные отношения между субъектом и объектом управления, что послужит укреплению системы российского государственного управления и формированию гражданского общества и правового государства.

1. Акульчев А.А., Игнатов В.Г., Понеделков А.В., Старостин А.М. Эффективность государственной власти: модели, критерии, факторы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политич. науки. 2004. №1. С. 38.

2. Армстронг М. Стратегическое управление человеческими ресурсами. — М.: ИНФРА-М, 2002.

3. Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике // Политические исследования. 2003. №4. С. 6.

4. Ильин В. В., Ахиезер А. С. Российская цивилизация: содержание, границы, возможности. М.: Изд-во МГУ, 2008. 304 с. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы: макросоциологическая объяснительная гипотеза // Социологические исследования. 2001. №2. С. 15.

5. Уколов В.Ф. Развитие взаимодействия предпринимательства, власти и общества // Вестник Университета (Государственный университет управления). — 2012. — № 6.

6. Уколов В.Ф., Быстряков И.К. Человеческий капитал и экономика предпринимательства // Вестник Университета (Государственный университет управления). — 2012. — № 6.

7. Уколов В.Ф., Тимченко В.С. Философия управления. В кн.: Инновационные ресурсы управления. — М.: ГУУ, 2011. — С. 12–31.