Проблемы неосновательного обогащения как теоретические, так и практические всегда более или менее активно разрабатывались отечественной цивилистикой. Кондикционное обязательство было и остается важнейшим средством защиты гражданских прав, а институт неосновательного обогащения охватывает собою не только положения, зафиксированные в гл. 60 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Несмотря на повышенный научный интерес к кондикционным обязательствам, о достаточной разработанности данного правового института в цивилистической науке все же говорить не приходится. Обилие кандидатских диссертационных исследований по отдельным вопросам кондикционных отношений само по себе еще не свидетельствует о достаточном уровне развития доктрины в сфере теории неосновательного обогащения. Требуются фундаментальные теоретические исследования в данном направлении.
Способность кондикционного обязательства выступать самостоятельным средством защиты гражданских прав, нормы, регулирующие его применение, дополняют специальную правовую регламентацию иных способов защиты и в настоящее время практически никем не оспариваются.
Цель курсовой работы – проанализировать понятие и виды обязательств из неосновательного обогащения.
Задачи:
1) раскрыть теоретические основы возникновения обязательств из неосновательного обогащения;
2) проанализировать содержание обязательств из неосновательного обогащения.
Глава 1. Теоретические основы возникновения обязательств из неосновательного обогащения
1.1 Понятие и основание обязательств вследствие неосновательного обогащения
Уже в праве Древней Индии была установлена ответственность за присвоение чужого имущества. Так, глава VII Законов Ману относит нарушение прав собственности к одному из восьми пороков, порожденных гневом, наряду с такими как доносительство, насилие, вероломство, зависть, гневливость и оскорбление словом и палкой. Как мы видим, это - единственное нарушение имущественных прав. Все остальные пороки касаются умаления прав личных неимущественных. При этом следует отметить, что ответственность наступала только за виновное поведение. Так, за присвоение чужого имущества или его использование считалось, что виновный пятнается частью греха собственника. Также правонарушителя следовало подвергнуть публичному телесному наказанию.
Более того, за собственником признавалось право самозащиты. Глава VIII Законов устанавливает, что тот кредитор, который сам возвращает от должника свое имущество, не должен быть подвергнут преследованию царем после того, как возвратил свое добро.
Однако следует отметить, что защита собственности не распространялась на имущество, захваченное во время военных действий. Также нельзя было вернуть имущество, приобретенное в силу приобретательной давности или переданное с ведома собственника.
Конечно, наличие приведенных норм права Древней Индии еще не позволяют говорить о зарождении института неосновательного обогащения, однако определенные предпосылки к этому уже наметились.
Как таковой кондикционный иск появился в римском частном праве. Несмотря на то, что в науке гражданского права остается не выясненным то обстоятельство, в какой период была дана классификация кондикций - в классической или пост классической римской юриспруденции, можно говорить о том, что кондикция была введена новым римским правом, изложенном в текстах Дигест и Институциях Гая.
Название кондикционного иска происходит от condiciere, что значило на древнем языке «торжественно объявлять». Так обозначалась процедура, в которой истец обращался к противнику с торжественным объявлением, что он через 30 дней снова явится перед судом, с целью установления judicium. Именно иск, применяемый при данной процедуре, относившийся к выбору судьи и установлению срока судебного разбирательства, изначально именовался кондикцией.
В постклассическом римском праве с исчезновением процедуры торжественного объявления кондикционным иском стали называть личный иск, в котором утверждалось, что ответчик должен был передать что-либо в собственность истцу. Эта форма иска устанавливалась законом Силия и Кальпурия: закон Силия предусматривает взыскание определенной суммы денег, а закон Кальпурия - всякого определенного предмета.
Как указывают исследователи римского частного права, обязательство из неосновательного обогащения также получило защиту посредством кондикционного иска. Было бы, однако, не правильно отождествлять condictiones и иски из неосновательного обогащения: с помощью condictio защищались также стипуляционное обязательство, литтеральное обязательство и обязательство из займа и др. Обязательства из неосновательного обогащения являлись лишь одним из случаев применения кондикционного иска.
В Институциях Гая мы находим фрагмент, в котором он говорит о том, что вещные иски мы называем виндикациями, а личные, в которых мы выражаем требование дать что-либо в собственность или сделать что-нибудь, называем кондикциями. Таким образом, в римском частном праве все личные иски назывались кондикциями.
Более того, В Дигестах упоминается специальный вид кондикции -condictio ex lege, которая давалась в случае, если новым законом введено обязательство и в этом законе не предусмотрено, какой вид иска должен быть применен для отыскания своих прав, то следовало предъявить иск на основании закона, то есть данную кондикцию. Таким образом с помощью кондикционного иска могло быть защищено любое обязательственное право, если для него не предусматривалось специальное средство защиты.
Разделение кондикции происходило по предмету иска. Так, существовали: condictio certae pecunia, condictio certae rei, condictio incerti . При этом формула иска не составлялась по воображаемой кондикции. Требуя следуемую вещь, истец утверждал, что она была ему дана, а не основывал свое требование на фикции. Таким образом, любая кондикция предполагала реальное обязательство.Понятия же обязательства из неосновательного обогащения римскому частному праву известно не было. Однако можно выделить ряд кондикции, которые применялись для возврата неосновательно полученного ответчиком.
Так, основными категориями указанных исков были: condictio indebiti (иск о возврате недолжно уплаченного), condictio ob rem dati (иск о возврате представления, цель которого не осуществилась), condictio ex causa furtiva (иск о возврате полученного вследствие кражи), condictio ex iniusta causa (по несправедливому или неправильному основанию).
В Дигестах Юстиниана называется также condictio triticiaria. Помимо специальных исков существовал также общий иск (condictiones sine causa - кондикция без ближайшего определения).
Гражданское право призвано присущими ему средствами обеспечить в обществе нормальную циркуляцию материальных ценностей, закрепление их за теми лицами, которым они принадлежат. В случаях, когда этот процесс в том или ином звене оказывается нарушенным, вступают в действие защитные механизмы, в числе которых заметная роль отводится институту обязательств из неосновательного обогащения. Само наименование указанных обязательств ориентирует на то, что произошло «оседание» материальных благ в хозяйственной сфере лица, которому они не принадлежат, а потому необходимо обеспечить перемещение их к лицу, которое имеет на них право.
Волна переименований, которая захлестнула наше общество, не обошла стороной и рассматриваемые обязательства. В кодификационных актах 20-х годов они назывались обязательствами из неосновательного обогащения. Вскоре, однако, это название было признано несозвучным пафосу социалистического, а впоследствии и коммунистического строительства, чем-то сродни печально известному призыву Н. И. Бухарина: «Обогащайтесь!», который стоил ему жизни. В результате этой идеологической подоплеки прежнее название было вытеснено новым – обязательства, возникающие вследствие неосновательного приобретения или сбережения имущества, хотя, по существу, речь шла об одном и том же.
Ныне указанным обязательствам присвоено изначальное наименование: обязательства из неосновательного обогащения. Юридически оно вполне корректно и соответствует прочной исторической традиции.
Пользуясь им, следует лишь не упускать из виду, что неосновательное обогащение охватывает как неосновательное приращение (приобретение), так и неосновательное сбережение денежных средств и иных материальных ценностей. В римском праве указанные обязательства чаще всего именовались condictiones sine causa, т. е. обязательствами без основания.
Нередко поэтому они называются кондикционными обязательствами. Обязательства из неосновательного обогащения относятся к числу охранительных обязательств, поскольку призваны восстановить нарушенное в том или ином звене распределение материальных благ. Обязательства из неосновательного обогащения замыкают систему отдельных видов обязательств. Объясняется это, по крайней мере, двумя обстоятельствами.
Во-первых, указанные обязательства могут возникать из самых различных юридических фактов, порождающих гражданско-правовые последствия. Во-вторых, занимая в системе обязательств вполне самостоятельное место, они нередко сопровождают обязательства, возникающие из иных оснований и имеющие иную юридическую природу, выступая по отношению к ним в качестве «обязательств-спутников». Не будучи акцессорными обязательствами в строгом смысле слова, они могут восполнять пробелы в защите субъективных гражданских прав, осуществляемой с помощью иных вещно- или обязательственно-правовых требований. Именно поэтому место обязательств из неосновательного обогащения в системе отдельных видов обязательств как замыкающих вполне оправдано.
Таково место указанных обязательств как в системе гражданского законодательства, так и в системе курса гражданского права. В ГК обязательствам из неосновательного обогащения отведена завершающая 60-я глава в части второй ГК, целиком посвященной отдельным видам обязательств.
Аналогичным образом определено место обязательств из неосновательного обогащения (кондикционных обязательств) в курсе гражданского права. Действие обязательств из неосновательного обогащения распространяется главным образом на денежные обязательства. Деньги, выполняя в гражданском обороте функции средства платежа, относятся к числу юридически заменимых имуществ.
В тех случаях, когда неосновательное приобретение или сбережение имущества выражается в деньгах, они оказываются обезличенными в имуществе лица, которое неосновательно обогатилось, сливаются с прочим его имуществом. Положение на первый взгляд парадоксальное: на имущественные ценности вследствие присущих им естественных свойств, которым придается юридическое значение, у лица, в хозяйственной сфере которого они находятся, возникает право, но возникает без надлежащего правового основания. Именно поэтому указанные ценности подлежат изъятию из хозяйственной сферы лица, у которого они образовались, и перемещению в хозяйственную сферу лица, которое имеет на них право.
Сказанное относится не только к денежным, но и к иным обязательствам, предмет которых определен родовыми признаками. Этим в значительной степени объясняется специфика обязательств из неосновательного обогащения и вполне самостоятельное место, которое они занимают в системе отдельных видов обязательств.
Итак, в силу обязательств из неосновательного обогащения одна сторона – должник, в хозяйственной сфере которого произошло приобретение или сбережение имущества без правового основания, обязана передать это имущество лицу, за счет которого неосновательное обогащение имело место, а в случаях, предусмотренных законом, иному управомоченному лицу, а другая сторона – кредитор имеет право требовать передачи ей указанного имущества. Сформулированное определение, будучи доктринальным, отличается от легального (п. 1 ст. 1102 ГК) главным образом тем, что в нем по сравнению с легальным расширен круг субъектов, которые могут выступать в обязательствах из неосновательного обогащения в качестве кредиторов. Это не только лица, за счет которых неосновательное обогащение имело место, что чаще всего и бывает, но в случаях, предусмотренных законом, также и иные лица.
Обязательства из неосновательного обогащения, как и другие гражданско-правовые обязательства, носят имущественный характер. В их основе лежат имущественные отношения по перемещению материальных благ. В результате неосновательного обогащения возникают относительные правоотношения между должником и кредитором, направленные на перемещение материальных благ из хозяйственной сферы одного лица в хозяйственную сферу другого лица. Обязательства из неосновательного обогащения – это всегда внедоговорные обязательства, независимо от того, носят ли они самостоятельный или сопутствующий по отношению к другому обязательству характер, хотя бы последнее и было договорным. Наконец, обязательства из неосновательного обогащения, как уже отмечалось, – это охранительные обязательства, направленные на восстановление нарушенного порядка распределения материальных благ.
Для возникновения обязательств, предусмотренных ст. 1102 ГК, важен сам факт неосновательного обогащения, а не конкретное основание, по которому это произошло. Им могут быть самые различные юридические факты, как предусмотренные, так и не предусмотренные законом. В качестве таких фактов могут выступать и правомерные, и неправомерные действия как самого обогатившегося, так и потерпевшего или третьих лиц. Ими могут быть и явления природы, и поведение животных, и любые другие обстоятельства, в результате которых происходит неосновательное обогащение одного лица за счет другого. Таким основанием может быть и судебное постановление.
Практике известен случай, когда в решении суда о взыскании алиментов, а затем и в исполнительном листе была допущена описка (вместо деревни Ушаки указана соседняя деревня Ушки). В результате житель д. Ушки, демографические данные которого полностью (кроме места жительства) совпадали с данными действительного отца ребенка, на протяжении года выплачивал алименты на содержание "своего" малолетнего сына вместо действительного отца ребенка, проживавшего в д. Ушаки. Для квалификации обязательства по ст. 1102 ГК решающее значение имеет не характер поведения приобретателя (правомерное или противоправное) и не природа юридических фактов, вызвавших возникновение этого обязательства (сделки, события или поступки), а отсутствие установленных законом или сделкой оснований для приобретения или сбережения имущества.
Все жизненные обстоятельства, в результате которых может произойти неосновательное обогащение, в нормативном порядке предусмотреть невозможно. Поэтому основания возникновения обязательств из неосновательного обогащения в законе не перечислены, а лишь в обобщенной форме выражены вот. 1102 ГК, согласно которой правила, предусмотренные гл. 60 ГК, применяются независимо от того, явимтесь ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли. Исходя из принципа, на который опирается ст. 1102 ГК (никто не вправе обогащаться за чужой счет без установленного законом или сделкой основания) неосновательность обогащения делает его объективно противоправным. Из этого, однако, вовсе не следует, что неосновательное обогащение во всех случаях является результатом противоправного поведения обогатившегося. Ясно, что при таком понимании институт неосновательного обогащения лишался бы самостоятельного значения и поглощался бы обязательствами, возникающими вследствие причинения вреда.
Однако совершенно очевидно, что во многих случаях вывод о противоправном характере действий, результатом которых стало неосновательное обогащение, был бы необоснованным. Во-первых, потому что, как уже указывалось, неосновательное обогащение может не только явиться следствием поведения человека, но и произойти под воздействием природных сил, поведения животных и т.д.
Во-вторых, неосновательное обогащение нередко становится результатом поведения самого потерпевшего, которое приводит к потерям в его имуществе и соответствующему сбережению в имуществе обогатившегося. В-третьих, неосновательное обогащение может явиться результатом действий третьих лиц, например, при ошибочном вручении денежного перевода однофамильцу действительного адресата либо при исполнении обязательства за должника третьим лицом.
Наконец, в-четвертых, даже если неосновательное обогащение это следствие поведения самого обогатившегося, оно далеко не всегда безупречно, особенно когда неосновательное обогащение становится результатом отпадения первоначально вполне законного основания приобретения имущества.
Таким образом, неправомерность поведения не относится ни к обязательным, ни даже к характерным условиям неосновательного обогащения. Объективная противоправность неосновательного обогащения выражается в самом факте умаления охраняемых законом имущественных интересов потерпевшего. Положение же приобретателя характеризуется как неправомерное состояние, в силу чего он и обязан возвратить приобретенное (сбереженное) за счет другого имущество.
