Реферат Организация власти и управления в первобытном обществе

Организация власти и управления в первобытном обществе. Выделение функций управления.

Государство существовало у народов не всегда, его образованию предшествовал первобытнообщинный строй – древний тип коллективного или кооперативного производства. Формой социальной организации в тот период (после первобытного стада) был род, причем ни только как объединение людей, связанных узами родства (происходящие от одного прародителя), но и как общественная группа, сложившаяся для совместного ведения хозяйства.

Стала другой общественная организация – первобытное стадо преобразовалось в род как носитель и накопитель коллективного опыта труда, который постоянно совершенствовался. Роды объединялись в племена, а последние – в союз племен. Возникла необходимость в управлении общественными делами, то есть потребность во власти, но государства еще не было в родовом устройстве общества. Хотя принудительная власть уже существовала, но она являлась неполитической, т.к. не была связана с государством.

Власть – древнее и повсеместное, универсальное свойство любой социальной организации, в который элемент властвования и элемент подчинения сказываются во всем, что, будучи составлено из нескольких частей, представляет единое целое.

В первоначальном, зачаточном виде родоплеменная организация есть власть, осуществляемая в интересах всего общества. Ее воплощением были общие собрания членов рода, племени, советы старейшин как «первых среди равных», глава рода, вождь племени, по старшинству получившие право управлять родом, племенем в интересах всех сородичей и соплеменников.

Цель работы – проанализировать организацию власти и управления в первобытном обществе, выделение функций управления.

1. Характеристика власти в первобытном обществе

Власть в первобытном обществе олицетворяла силу и волю рода или союза родов: источником и носителем власти (властвующим субъектом) был род, она была направлена на управление общими делами рода, подвластными (объектом власти) являлись все его члены. Здесь субъект и объект власти полностью совпадали, поэтому она была по своей природе непосредственно общественной, т. е. неотделенной от общества и неполитической.

Единственным способом ее реализации было общественное самоуправление. Ни профессиональных управленцев, ни особых органов принуждения тогда не существовало.

Высшим органом общественной власти в роду было собрание всех взрослых членов общества — мужчин и женщин. Собрание — столь же древнее установление, как и сам род. Оно решало все основные вопросы его жизнедеятельности. Здесь избирались предводители (старейшины, вожди) на срок или для выполнения определенных дел, разрешались споры между отдельными лицами и т. д.

Решения собрания были обязательными для всех, так же как указания вождя. Хотя общественная власть не имела специальных принудительных учреждений, она была вполне реальной, способной к эффективному принуждению за нарушение существующих правил поведения. Наказание неукоснительно следовало за совершенные проступки, и оно могло быть достаточно жестоким - смертная казнь, изгнание из рода и племени. В большинстве же случаев было достаточно простого укора, замечания, порицания. Никто не имел привилегий, и потому никому не удавалось избежать наказания. Зато род, как один человек, вставал на защиту сородича, и никто не мог уклониться от кровной мести — ни обидчик, ни его родичи.

Несложные отношения первобытного общества регулировались обычаями — исторически сложившимися правилами поведения, вошедшими в привычку в результате воспитания и многократного повторения одних и тех же действий и поступков. Уже на ранних стадиях развития общества приобретают значение обычаев навыки коллективной трудовой деятельности, охоты и пр. В наиболее важных случаях трудовой процесс сопровождался ритуальными действиями. Например, тренировка охотников наполнялась мистическим содержанием, обставлялась таинственными обрядами.

Обычаи догосударственного общества имели характер нерасчлененных «мононорм», были одновременно и нормами организации общественной жизни, и нормами первобытной морали, и ритуальными и обрядовыми правилами. Так, естественное разделение функций в трудовом процессе между мужчиной и женщиной, взрослым и ребенком рассматривалось одновременно и как производственный обычай, и как норма морали, и как веление религии.

Мононормы изначально были продиктованы «естественно-природной» основой присваивающего общества, в котором и человек является частью природы. В них права и обязанности как бы сливались воедино. Правда, особое место занимало такое средство обеспечения обычаев, как табу (запрет). Возникнув на самой заре истории человеческого общества, табу сыграло огромную роль в упорядочении половых отношений, строго запрещало брак с кровными родственниками (инцест). Благодаря табу, первобытное общество поддерживало необходимую дисциплину, обеспечивавшую добычу и воспроизводство жизненных благ. Табу защищало охотничьи угодья, места гнездования птиц и лежбища зверей от чрезмерного уничтожения, обеспечивало условия коллективного существования людей.

В догосударственном обществе обычаи, как правило, соблюдались в силу авторитета и привычки, но когда обычай нуждался в подкреплении путем прямого принуждения, общество выступало в роли коллективного носителя силы - обязывающей, изгоняющей и даже обрекающей на смерть нарушителя (преступника).

Заря человеческой истории – это время возникновения человеческого общества. Проблема социогенеза является одной из самых сложных. Решить ее означает, показать каким образом произошел переход от биологической формы движения материи к качественно иной – социальной. Для этого необходимо привлечение данных как биологических, так и социальных наук. В настоящей работе предпринята попытка, основываясь на материалах этологии, приматологии, генетики, общей теории эволюции, палеонтологии, с одной стороны, археологии, этнографии, фольклористики – с другой, дать решение этой задачи.

Трудно восстановить историю формирования физического типа человека, хотя в распоряжении науки имеется значительное число остатков формирующихся людей. Однако самой трудной является задача реконструкции процесса становления человеческого общества, т.е. формирования общественных отношений. От самих этих отношений ничего не осталось, ибо они не представляют собой чего-то вещественного, не имеют физического существования. В условиях, когда данных мало, и все они косвенные, первостепенное значение приобретают общетеоретические положения, руководствуясь которыми можно составить более или менее конкретную картину становления общественных отношений.

Самым важным является выявление природы возникновения общества, социальных отношений и отношения их к биологическому. Не вдаваясь в дискуссии о различии человеческих отношений и отношений в животном мире, следует признать, то, что мы называем социальным, есть надбиологическая, присущая только человеку материя. Совершенно ясно, что эти различия имеют основу не в биологии человека вообще, а в чем то ином, отличном от биологического. Многие исследователи видят эту основу в культуре, наследовании знаний, в существовании языка, в анатомии человека, в душе и т.д. Однако при глубоком анализе становится ясно, что основой общественных отношений, конкретных норм поведения человека, являются производственно – экономические отношения, имеющие своей основой производительные силы.

Система этих отношений – социальная материя. Именно она – основной источник главных мотивов человеческой деятельности.

Социальные стимулы и мотивы, как правило, господствуют над биологическими. Удовлетворение биологических потребностей всегда контролируется обществом. Оно происходит в определенных рамках, с соблюдением определенных норм и правил.

Отличие человеческого общества от объединений животных столь велико, что не может быть речи о мгновенном превращении объединения животных в общество. С неизбежностью должен был существовать период превращения объединения животных в человеческое общество, т.е. становления человека (антропогенеза) и формирования общества (социогенеза). В период антропосоциогннеза человеческое общество одновременно существует, ибо оно уже возникает, и не существует, ибо оно еще не возникло.

Формирующиеся социальные организмы представляли собой становящиеся первобытные общины. Поэтому их с полным правом можно назвать также праобщинами. Начало становления социально-экономических отношений представляло собой зарождение новых социальных по своей природе факторов поведения. Это был процесс оттеснения на задний план ранее безраздельно господствующих биологических факторов поведения – инстинктов. Создание человеческого общества было процессом обуздания зоологического индивидуализма, завершившимся утверждением человеческого коллективизма.

Такое понимание становления человеческого общества является не единственным в науке. Многие ученые видят в социальных институтах человеческого общества прямое наследование животных инстинктов. В особенности таких как стадность, доминирование и т.д.. При всем внешнем сходстве многих явлений в животном мире и человеческом обществе (коллективизм, власть, нормы поведения) отождествлять их с биологическими явлениями не совсем корректно. И в основу различения социального и биологического должны быть положены на внешние признаки явлений, а их внутренняя сущность. Глубокое изучение поведения животных (в том числе высших приматов) показало, что отношения между животными основаны на зоологическом индивидуализме. Эти отношения могут быть самыми теплыми, пока не затрагивается пищевой и половой инстинкт. Одна из ведущих ученых по исследованию поведения шимпанзе Дж. Лавик-Гудолл делает вывод: «проводить прямые параллели между поведением обезьян и поведением человека неправильно, так как в поступках человека всегда присутствует элемент нравственной оценки и моральных обязательств».

Несомненно, присутствие у животных попечительского инстинкта (забота о потомстве), являющимся альтруистическим. Этот инстинкт совершенно необходим, и является закономерным в процессе эволюции, так же, как и возникновение социального в праобществе было продиктовано не чьей то волей, а эволюционным ходом развития.

Именно господство зоологического индивидуализма стало на определенном этапе развития стада предлюдей препятствием для дальнейшего развития производственной деятельности. И качественно новые, социальные отношения возникли первоначально как средство обуздания зоологического индивидуализма. Поэтому ошибочно рассматривать социальные связи как дальнейшее развитие биологических. В тоже время противоречие биологического и социального нельзя рассматривать в абсолюте. Попечительский инстинкт, коллективизм, различные акты взаимопомощи, не только не исчезли, а получили социальные стимулы.

Борьба социального и биологического в течение всего периода формирования общества носила упорный характер. Обуздываемый, но полностью еще не обузданный зоологический индивидуализм представлял для праобщества и пралюдей грозную опасность. Прорывы зоологического индивидуализма означали освобождение тех или иных членов праобщины из под социального контроля, превращение индивидуалистических инстинктов в единственные стимулы их поведения. Там, где это приобретало массовый характер, происходило разрушение социальных отношений и исчезновение социальных стимулов поведения. Все это могло привести и приводило к распаду праобщины и гибели ее членов.

Ограничение проявления биологических инстинктов было объективной потребностью развития праобщества, которая с неизбежностью должна была найти свое выражение в формирующейся воле праобщины (праморали), а через нее и в воле каждого прачеловека. Необходимостью было, таким образом, появление норм поведения, ограничивающих проявление биологических инстинктов. Эти нормы с неизбежностью должны были носить негативный характер, т. е. они были запретами. Данные этнографии позволяют составить представление о том, какой именно характер носили эти первобытные запреты. Они выступали в форме табу. Весьма вероятно, что форму табу носили вообще все первые нормы поведения, в том числе и такие, которые имели позитивное содержание.

Становление человеческого общества с необходимостью предполагало обуздание, введение в определенные рамки таких важнейших индивидуалистических потребностей, как пищевая и половая.

Это было необходимо в силу того, что зарождающаяся производственная (трудовая) деятельность требовала не только биологических качеств от индивидуумов праобщины, но и интеллектуальных. В результате естественного отбора прогрессировали те сообщества пралюдей, в которых были более прочные и развитые социальные связи.

1. Алексеев С.С. Теория государства и права - М.: 2008 – С. 35.

2. Алексеев В.П. Першиц А.И. - История первобытного общества. Высшая школа 2000 – С. 137.

3. Амальрик А.С., Монгайт А.Л. “В поисках исчезнувших цивилизаций”. М. 2006 – С. 43.

4. Кашанина, Т. В. Социальные нормы первобытного общества/ Т. В. Кашанина// Происхождение государства и права. - М.: Юрист, 2009. - С. 181-216.

5. Нагих, С. И. Нормативная система догосударственного общества и переход к государству/ С. И. Нагих// Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности.- М., 2005. - С. 32-43.

6. Общая теория государства и права: Учебное пособие / А.Ф.Вишневский, Н.А. Горбаток, В.А. Кучинский; Под общ. ред. проф. В.А. Кучинского. – Мн.: Амалфея, 2002.- 656 с.

7. Ранов В.А. Древнейшие страницы истории человечества - Просвещение 2008 – С. 73.

8. Семенов Ю.И. - На заре человеческой истории - Мысль 2009 – С. 79.