Биография и деятельность Б. И. Николаевского и его вклад в историческую науку страны

Сын священника, Борис Иванович Николаевский (1887–1966) учился в гимназии в Самаре и в Уфе. В 1903–1906 гг. – большевик, затем меньшевик. В 1904 году, будучи гимназистом, был впервые арестован за принадлежность к молодежному революционному кружку, судим за хранение и распространение нелегальной социал-демократической литературы. В тюрьме провел несколько месяцев. В общей сложности до революции арестовывался восемь раз, правда, на короткие сроки. Постановлением от 20 февраля 1932 г. лишен, вместе с Троцким и рядом других эмигрантов, советского гражданства.

Однако политическая деятельность Николаевского не была в его жизни главным. Николаевский был прежде всего историк, и его заслуга перед Россией и русской историей состоит в том, что начиная с 1917 г. он собирал, хранил (и сберег для потомков) бесценнейшую коллекцию архивных материалов.

Как социал-демократа Николаевского в первую очередь интересовала история революционного движения в России и в Европе. Но его интересы как историка шли далеко за пределы ограниченного узкими рамками социал-демократии спектра. Он был чуть ли не единственным меньшевиком, сумевшим понять трагедию власовского движения и оправдать его (чем обрушил на свою голову многочисленную критику однопартийцев).

Его способность списываться с людьми самых разных политических взглядов, от монархистов до коммунистов, заставлять их относиться к нему как к историку с полным доверием, убеждать их в необходимости немедленно сесть за написание мемуаров или же за подробные ответы на тут же составленные Николаевским бесчисленные и конкретные вопросы – не может не поразить каждого, кто сегодня работает с собранными Николаевским архивами. Настолько, насколько было возможно в те годы, он знал всё, всех и всё обо всех. За справками к нему обращались писатели, историки и публицисты из разных уголков мира. И почти всегда получали от него толковые и конкретные ответы. Он обладал уникальной, почти фотографической памятью и был ходячей энциклопедией русской революции. Но меньшевик Николаевский не смог бы завоевать столь безусловного доверия расколотой русской эмиграции и даже командированных за границу советских коммунистов, если бы его личные этические стандарты, как историка и собирателя архивов, не стояли над политикой и над потребностями момента.

Посвященный во многие человеческие и политические тайны своего времени, он ни разу не позволил себе погнаться за сенсацией и опубликовать ставший ему доступным материал в ущерб интересам своего информатора. Как собиратель архивов, Николаевский оставил восемьсот с лишним коробок архивных материалов. Сегодня они хранятся в Гуверовском институте при Стенфордском университете (Пало-Алто, Калифорния, США).

Как историк и публицист, Николаевский опубликовал бесконечное множество статей на русском и основных европейских языках. Уделяя много времени архивам, переписке с людьми и политической и публицистической деятельности, он был менее продуктивен как автор собственных толстых книг.

Степень изученности темы. На сегодняшний день опубликованы две энциклопедические статьи. Первая статья, дающая общее представление о творческом пути персонажа и называющая массу его псевдонимов, фиксирует важнейшую черту Николаевского: «Современники отмечали исключительную эрудицию, безукоризненную точность и феноменальную память Николаевского». Вторая статья существенно дополняет первую, сообщает данные об архивных фондах, в которых имеются материалы Николаевского, но в соответствии с характером издания фиксирует основное внимание на периоде эмиграции.

Немногим больше по объему обзорная статья А.П. Ненарокова, кратко осветившего вклад Николаевского в историческую науку, не связывая, впрочем, историографический аспект с биографическим и касаясь главным образом историографии российского зарубежья.

Единственной объемной биографической работой является книга уфимского краеведа Флюры Ахмеровой. Основная часть книги (примерно две трети) посвящена российскому периоду жизни Николаевского, хотя его основная деятельность развернулась именно за рубежом (американскому периоду посвящены три страницы).

Должное Николаевскому отдают некоторые западные исследователи, которые черпали информацию из богатейших фондов его архивной коллекции или из консультаций с ним. Так, И. Гетцлер, биограф лидера российских меньшевиков Ю.О. Мартова, в своей книге сообщает о письме В.И. Засулич Г.В. Плеханову 1893 г.: «Господин Николаевский датировал это письмо и привлек к нему мое внимание».

Таким образом, подлинного полного жизнеописания видного российского историка и общественного деятеля все еще нет, Важнейшим источником изучения биографии историка и политолога являются его произведения. Они становятся незаменимым первоисточником, характеризующим творческий процесс и его результаты.

Объектом исследования является деятельность Б. И. Николаевского.

Предмет исследования историографические труда Б. И. Николаевского.

Цель работы – изучение биографии и деятельности Б. И. Николаевского и его вклад в историческую науку страны.

Задачи работы:

• рассмотреть становление Б.И. Николаевского как революционера;
• изучить деятельность Б.И. Николаевского в период Революции 1917 года и эмиграции;
• охарактеризовать Б.И. Николаевского как российского историка и архивиста.

Хронологические рамки исследования – конец XIX века - середина XX века.

Методы исследования – в работе использованы следующие методы: сравнительно-исторический метод, причинно-следственный анализ связей между историческими событиями, историко-системный анализ.

Раздел I. Становление Б.И. Николаевского как революционера

Борис Иванович Николаевский родился 8(20) октября 1887 г. в городке Белебее (этот город находится в нынешнем Башкортостане) в семье православного священника. Священнослужителями были и несколько поколений его предков по отцовской линии. Судя по рассказам отца, в роду Николаевских насчитывалось не менее восьми поколений служителей христианства. В бумагах, которые были выданы Борису при его высылке за пределы советской России в 1922 г., был ошибочно проставлен 1883 год рождения. Отсюда подчас возникала путаница – некоторые авторы «старили» его на четыре года. По мнению самого Николаевского, городок имел чисто русский характер Через много лет Николаевский вспоминал шутку, услышанную им еще в детстве, что население Белебея составляло 3333 человека, из которых 3000 русских, 300 татар, 30 чувашей и 3 еврея. Но в данном случае, верный своему принципу все связанное с историей проверять документами, он себе изменил, видимо не считая ни национальный состав жителей городка, ни в целом его прошлое заслуживающими внимания.

Семья Николаевских была зажиточной, но не богатой И отец Иван Михайлович (батюшка Иоанн), и мать Евдокия Павловна (в девичестве Краснобурова), происходившая из купеческой семьи среднего достатка (ее отец выбился из государственных крестьян, и сама она официально продолжала относиться к крестьянскому сословию), были в Белебее пришлыми людьми, поселившимися здесь в середине 80-х годов (Борис родился вскоре после переезда) Оба они происходили из Орловской губернии, где как-то познакомились во время церковной службы Юноша проводил девушку домой, они понравились друг другу, стали встречаться, а потом и поженились еще в то время, когда Иван Николаевский был семинаристом[1]

Ивану было всего 11 или 12 лет, когда умер в 1872 г от холеры его отец, оставив дочь и троих сыновей Все мальчики пошли в духовные учебные заведения, куда были взяты на казенный счет Дело в том, что духовенство в России на протяжении XIX века оставалось в основном кастовым

В последний год жизни в Самаре, уже на квартире Кремера, Борис принял участие в полулегальном кружке гимназистов, которые собирались за чаем и обсуждали последние новости, прочитанные романы и стихи, главным образом радикального направления, среди которых наибольшее впечатление производила поэзия HA Некрасова По настоянию Бориса члены кружка, видимо не без внутреннего сопротивления, прочитали и обсудили книгу КА Тимирязева «Жизнь растений» Эта книга вышла первым изданием в 1878 г В основу ее был положен курс лекций по физиологии растений, прочитанный автором в большой аудитории Московского музея прикладных наук (ныне Политехнический музей) Книга по праву считалась классическим примером популяризации естественной науки, и соученики Бориса, которые вначале думали, что им навязывают повторение надоевшего гимназического предмета, в конце концов были ему благодарны за настойчивость От собственно революционного движения гимназисты, однако, были пока еще далеки В Самаре они даже не знали об острой полемике между марксистами и народниками, хотя до них доносились слухи о «Народной воле», тем более об убийстве народниками-террористами Александра II и о «хождении в народ»

Только в 1900 г к Борису совершенно случайно попала первая нелегальная листовка Ее обнаружили застрявшей в кустах, облепленных снегом Листовку тщательно просушили, обвели чернилами затекшие буквы и передавали для чтения из рук в руки Листовка была явно неглубокого содержания, она высмеивала привычку целовать иконы, «целовать задницу святого», как там было сказано А еще через шесть лет Николаевский оказался в одной тюремной камере с эсером Михаилом Веденяпиным и узнал, что именно он был автором той листовки и написал ее, будучи самарским студентом В декабре 1902 г на собрании, посвященном 25-летию со дня смерти HA Некрасова, Борис познакомился со старым народником Василием Арцыбушевым, который к этому времени, после многих лет ссылки, стал последователем Маркса и Плеханова Василий Петрович привел Бориса и его друзей к себе домой и передал им извлеченную из тайника изданную за границей брошюру Плеханова о Некрасове

Так в руках юноши оказалось первое нелегальное, к тому же марксистское издание Встреча с Арцыбушевым хорошо запомнилась, и через 15 лет, в судьбоносный 1917 год, когда Арцыбушев скончался, Николаевский посвятил его памяти неподписанную статью, опубликованную в «Рабочей газете», центральном меньшевистском издании Относительно своих контактов с нелегалами в самарские гимназические годы Николаевский в воспоминаниях писал, что мечтал присоединиться к социал-демократам «Главное, что меня привлекало в них, было то, что они являлись партией рабочего движения и очень сильной влиятельной партией»

Он рассказывал также, что, в отличие от него самого, его старшая сестра Александра стала эсеркой «Я первым пошел в революционное движение… она была более осторожной и сдержанной Но мы все были вместе… Почему я считал себя социал-демократом, не ясно Я ничего определенного не читал, но общая атмосфера была такая, что нас тянуло туда… И конечно, я видел легальный журнал марксистский – «Жизнь»… где мы читали Горького… Общее настроение было такое Большое влияние на меня произвела первая забастовка, которую мы пережили в начале 1903 года Забастовка рабочих-булочников в Самаре Несколько дней были без булок, без хлеба Масса разговоров И помню, я ходил и пытался познакомиться с булочниками бастовавшими, было большое разочарование, когда выяснил, что это были самые обычные парни, ничего не понимавшие»[2]

Тем не менее весной 1903 г Борис установил связь с нелегальным просветительным кружком учащихся разных учебных заведений Самары, причем избрал для себя кружок «высшего типа», то есть рассчитанный на наиболее подготовленных слушателей Собирались обычно на квартире ученика реального училища Петра Кузьмина, отец которого владел бакалейной лавкой, и семья поэтому считалась властями законопослушной Кружковцы выступали с докладами на самые различные политические темы, обсуждали вопросы о социальной структуре общества, о прибавочной стоимости, знакомились с народнической и марксистской литературой

Борис видел и просматривал первые номера газеты «Искра», читал статьи ЛO Мартова В кружок попала и брошюра ВИ Ленина «Что делать?» Однако после первых страниц она была отложена, и более Борис к ней не возвращался: читать Мартова было намного проще Некоторые занятия в кружке проводили революционно настроенные студенты, высланные из Москвы Николаевский признавался в одном из поздних интервью: «Учиться я не прочь был, но интересовало меня не то, что нужно, уроки я готовил не всегда хорошо, хотя очень рано научился отвечать, чтобы нельзя было заметить, что я урока не знаю»

Для гимназии, в которой было мало хороших учителей, где обучение было в значительной степени формальным, а пуще всего ценились трудолюбие, послушание и прилежание, это было неоценимое умение, которое, к чести Бориса, не оказало негативного воздействия на его формирование как личности, на его дальнейшую общественную жизнь, не превратило его в обманщика-халтурщика, цинично относящегося к стоящим перед ним задачам В 1903 г Борис перешел в гимназию в Уфе, куда переехала мать со всем остальным семейством после гибели отца, так как в Уфе жили близкие люди, на поддержку которых она могла рассчитывать Она, разумеется, работала, но, будучи на протяжении прошедших лет занята семьей и не получившая никакой специальности, Евдокия Павловна смогла устроиться только продавщицей в казенную винную лавку, и жалованье ее было, разумеется, крайне недостаточным, чтобы прокормить большую семью

1. Ахмерова Ф. Мне не в чем каяться… С. 9.http://www.belebey.ru.
2. Войтинский B.C. 1917-й: Год по.бед и по.ражений / Под ре.д. Ю.Г. Фельштинского. М.: Терра, 1999. С. 23–25.
3. Галили 3. Лидеры меньшевиков в русской ре.волюции: Социальные ре.алии и по.литическая стра.тегия. М.: Республика, 1993. С. 143–144, 159.
4. Галили 3. Ненароков А. Демократические иллюзии в пер.иод на.ивысшего об.острения об.щенационального кризиса. Смена партийного курса. Первая де.када октября – конец де.кабря. Историко-документальный очерк // Меньшевики в 1917 год.у. Т. 3. Ч. 2. С. 94
5. Галили 3. Ненароков А. Кризис коалиционной по.литики и усиление цен.тробежных тенденций в меньшевистской партии. Июль – август // Меньшевики в 1917 год.у. М.: Прогресс-Академия, 1995. Т. 2. С. 17.
6. Дунаева Ю. В.,. Фельштинский Ю. Г. , Чернявский Г. И. Через века и стра.ны. Б. И. Николаевский. Судьба меньшевика, ис.торика, со.ветолога, главного свидетеля эпохальных из.менений в жизни России Первой по.ловины XX В. – М. : Центрполиграф, 2012. – 543 с // Социальные и гуманитарные на.уки.
7. Из архи.ва Б.И. Николаевского: Переписка с И.Г. Церетели. Вып. 1. С. 288.
8. Кацис Л. Ф. Борис Николаевский о суд.ьбе О. Мандельштама: к про.блеме аутентичности инф.ормации журнала «Социалистический вес.тник» (1946 г. ) // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. 2008. №11.
9. Козлов В.П. Обманутая, но торжествующая Клио: Подлоги письменных ис.точников по ис.тории в XX веке. М.: РОССПЭН, 2001. С. 37–51
10. Крылов В.В. Живая энциклопедия ре.волюционного и освободительного движения // Библиография. 1992. № 5–6. С. 121–137
11. Лебедева, Т. В. Россия и славянский мир в публицистике Бориса Николаевского / Т. В. Лебедева // Вестник Воронежского госуд.арственного университета. Серия: Филология. Журналистика. – 2018. – № 2. – С. 108-112.
12. Меньшевики. Документы и материалы. 1903 - февраль 1917 г. М. 1996; Меньшевики в 1917 год.у. Тт. 1 - 3. М. 1994 - 1997; Меньшевики в бол.ьшевистской России. 1918 - 1924. Тт. 1 - 4. М. 1999 - 2004.
13. Муромцева Л. П. Зарубежные архи.вы рос.сийской эмиграции // РСМ. 2016. №2 (91).
14. Ненароков А.П. В по.исках жанра: Записки архи.виста с до.кументами, комментариями, фотографиями и по.священиями. Кн. 1. Вдаль к на.чалу. М.: Новый хронограф, 2009. С. 199–200.
15. Николаевский Б. В.М. Чернов как идеолог // На рубеже. 1952. № 3–4. С. 8
16. Николаевский Б. И.Г. Церетели и его «Воспоминания» // Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской ре.волюции. Т. 1. Paris: Mouton & Со, 1963. C. XVIII.
17. Николаевский Б.И. История одно.го пре.дателя / Б.И. Николаевский. М.: ТЕРРА, 1991. С. 334-335.
18. Николаевский Б.И. Конец Азефа. М.: [Б.м.], 1926.
19. Николаевский Б.И. П.А. Гарви в России // П.А. Гарви: Воспоминания со.циал-демократа: Статьи о жизни и де.ятельности П.А. Гарви. Нью-Йорк: Фонд по из.данию литературного на.следства П.А. Гарви, 1946. C. XXIV.
20. Отдавая дан.ь про.фессионализму Бориса Ивановича, Чрезвычайный съезд при.нял по.казательное ре.шение остав.ить партийный архи.в в за.ведовании Николаевского (Меньшевики в 1918 год.у / Отв. ре.д. 3. Галили, А. Ненароков. М.: РОССПЭН, 1999. С. 740)
21. Попов Ф.Г. Летопись ре.волюционных со.бытий в Самарской губернии. 1902–1917. Куйбышев: Книжное из.д-во, 1969. С. 46.
22. Сабенникова И. В., Гентшке В. Л. Зарубежная архи.вная Россика: материалы к аннотированному указателю ста.тей из от.ечественных журналов и про.должающихся из.даний (2012 г. ) // Вестник РУДН. История России. 2013. №4.
23. Савельев, П. Ю. Борис Иванович Николаевский (1887-1966): ис.торик и архи.вист / П. Ю. Савельев // Актуальные про.блемы ис.тории России : сборник на.учных труд.ов пре.подавателей кафедры ис.тории России сред.них веков и нов.ого врем.ени. – Москва : Московский госуд.арственный об.ластной университет, 2016. – С. 96-113.
24. Суслов А. Ю. Социалисты в со.ветской России: про.блемы ис.ториографии // Вестн. Том. гос. ун-та. 2008. №309.
25. Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской ре.волюции. Т. 1. Paris: Mouton & Со, 1963. С. 242.