Конец XX - начало XXI столетия характеризуется для России увеличением роста преступности, что во многом объясняется экономическими, социальными и политическими реформами. Уголовное право как совокупность юридических норм, устанавливающих преступность и наказуемость деяний, является нормативной базой для борьбы с преступлениями. Несомненно, что успешное решение этой проблемы зависит от правильного применения уголовно-правовых норм на основании серьезного исследования и оценки всех признаков совершенного лицом преступного деяния, образующих состав преступления.
Базируясь на положении ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации о том, что "каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда", - ст. 5 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г.1 в части первой устанавливает уголовную ответственность лица только за те деяния и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Это означает, что уголовная ответственность за невиновное (случайное) причинение вреда, то есть объективное вменение, не допускается.
В каждом совершенном преступлении вина носит индивидуальный характер, позволяя исследовать особенности психического отношения лица к совершенному общественно опасному деянию и вредным последствиям. Далее - УК РФ. В связи с вышеуказанным важное значение приобретает исследование вопроса об уголовно-правовой ошибке, когда лицо неверно оценивает юридические или фактические обстоятельства совершенного деяния.
Следует заметить, что проблема ошибок (в широком смысле, а не только уголовно-правовом) выходит за рамки их изучения отдельной наукой (в частности, уголовным правом). Исследованию ошибок поведения человека уделяют внимание различные науки: психология, социология, философия и т.д. Никто не застрахован от ошибки в своем поведении, и лишь часть человеческих ошибок попадает в сферу их изучения уголовным правом.
В новом Уголовном кодексе Российской Федерации специальных норм, посвященных уголовно-правовым ошибкам, не содержится. Это обстоятельство порождает существенную проблему, когда множество различных, подчас диаметрально противоположных, мнений среди специалистов относительно уголовно-правовой характеристики деяния лица, совершенного в условиях ошибки, влекут его неверную юридическую оценку, что не может не сказаться на уголовной ответственности в целом.
Объект работы - понятие и содержание ошибки в уголовном праве России.
Предмет работы – ошибки в уголовном праве и их причины.
Цель работы – исследование ошибки в уголовном праве.
Задачи:
1) изучить понятие и содержание ошибки в уголовном праве России, ее виды;
2) рассмотреть ошибки в уголовном праве и их причины.
Глава 1. Правовая природа понятия «ошибка»
1.1 Понятие ошибки
Под ошибкой в уголовном праве понимают неверное, неправильное представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах совершенного деяния и его последствий[1]; заблуждение относительно фактических и юридических признаков содеянного[2]; неверную оценку лицом своего поведения[3]; «заблуждение лица относительно объективных и субъективных признаков общественно опасного деяния, которые характеризуют это деяние как преступление»[4]. Согласно одному из наиболее распространенных мнений, ошибка отождествляется с неверным представлением. Так, под ошибкой понимается «ошибочное представление лица об уголовно-правовой или фактической стороне содеянного им»[5].
Однако ошибка не может быть «ошибочным представлением» вследствие того, что психологический процесс представления связан с деятельностью по отражению окружающей действительности лишь опосредованным образом, т. е. не является необходимой для целей уголовного права психической деятельностью, а, следовательно, не может входить в субъективную сторону состава преступления. «Представление — это психический процесс отражения предметов и явлений, которые в данный момент не воспринимаются, но воссоздаются на основе нашего предыдущего опыта»[6]. Представление опосредованно, оно может рассматриваться как звено между восприятием и памятью, оно соединяет восприятие с мышлением[7]. Л.М. Веккер отмечал, что представление — это «посредствующее звено, смыкающее первосигнальные психические процессы, организованные в форму образов различных видов, и второсигнальные мыслительные или речемыслительные психические процессы, составляющие уже специально человеческий уровень психической информации»[8].
Представление лишь объединяет поступившие от нервных окончаний сигналы и обобщает их в абстрагированные образы. Поскольку
представление считается опосредованным психическим процессом, возникшим на основе поступивших от первичных рецепторов сигналов, непосредственного отношения к уголовному праву в связи с узостью задействования психической деятельности субъекта оно не имеет. Для отождествления ошибки с субъективной стороной состава преступления необходимо закрепление в понятии всей психической деятельности лица, а не отдельных ее фрагментов.
Также распространено понимание ошибки как «неправильной оценки виновным юридической сущности или юридических последствий совершаемого деяния»[9]. Причем оценка, в отличие от представления, напрямую связана с мышлением. Она выражается в мысленных операциях по выявлению количественных и качественных показателей, их сравнению, сопоставлению и т. д. Однако мыслительная деятельность намного обширнее и не охватывается одной лишь оценкой. Необходимы анализ, синтез, абстрагирование, обобщение, конкретизация и др. Помимо того, очень важную роль играет формирование правосознания как особого подвида сознания.
Сужает смысл ошибки и подход некоторых авторов к разделению данного понятия на неверную оценку и представление. Так, в одном из учебников фактическая ошибка определяется как «неверное представление лица о фактических обстоятельствах»[10], а юридическая — как «неправильная оценка виновным юридической сущности или юридических последствий совершаемого деяния»[11]. Таким образом, фактическая ошибка отождествляется с неверным отражением действительности при чувственном познании, а юридическая — при рациональном. Однако эти два процесса глубоко взаимосвязаны, к тому же само функционирование психики человека носит системный характер. Следовательно, вполне разумно замечание, что «под понятие ошибки должны подпадать ошибки как чувственного, так и рационального уровня»[12].
Таким образом, определение ошибки через неправильную оценку также логически неточно и не отображает сущности и содержания данного явления, хотя и более близко по своему смыслу, нежели отождествление ее с неверным представлением, поскольку все же оценка обладает большей самостоятельностью в структуре психической деятельности субъекта.
Существует определение, согласно которому под ошибкой понимается «заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, определяющих характер и степень общественной опасности совершаемого деяния, либо относительно юридической характеристики деяния»[13], «заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его уголовной противоправности»[14].
Следует учитывать, что институт заблуждения свойствен гражданскому праву, регулирующему правовые последствия заключения сделки при пороке воли, заблуждении и т. д. Уголовному же праву более близок институт ошибки с ее формальной определенностью и фактической структурой.
Конечно, это схожие понятия, но они имеют и много различий, не позволяющих заявлять об их тождественности. Схожи они прежде всего в пороке истинности, т. е. в неадекватности отражения объективной истины. Заблуждение определяется как восприятие ложного суждения в качестве истинного, ложная уверенность в чем-либо.
Заблуждение — «неадекватное представление, понимание действительности, имеющее для субъекта познания видимость истинного знания»[15], «содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное»[16]. При заблуждении познавательная деятельность лица характеризуется субъективной уверенностью в объективно не соответствующем действительности знании. Ошибка же — это свершившийся факт.
Различия ошибки и заблуждения подробно описаны в работе философа В.А. Кувакина:
— ошибка — результат познания, действия, в то время как заблуждение — результат ошибки, ее принятие в качестве истины;
— ошибка первична, заблуждение вторично;
— ошибка — акт, то, что произошло; заблуждение — одно из трех последствий ошибки (два других — распознание ошибки; неведение, состояние неопределенности);
— понятие ошибки применимо к конкретному случаю, а заблуждение носит характер процесса[17].
Заблуждение, таким образом, предстает в качестве своеобразного «ошибочного отношения к ошибке»[18].
Переработала и дополнила определение ошибки как заблуждения М.Б. Фаткуллина. Отождествляя ошибку с пороком сознания и воли, входящими в психическую деятельность лица, она предлагает под ошибкой понимать «неверное знание, полученное под влиянием заблуждения лица о фактических или юридических обстоятельствах совершаемого им деяния»[19].
Однако и эта дефиниция подлежит дополнению, поскольку знание — это лишь форма записи той деятельности, которую ведет мозг, оно является побочным продуктом более сложной познавательной деятельности — мышления — и не может в полной мере применяться для целей определения ошибки как правового понятия. «Суть данного процесса (мышления. — А.Т.) заключается в порождении нового знания на основе творческого отражения и преобразования человеком действительности»[20].
Уголовное право, особенно касательно определения и изучения субъективной стороны состава преступления, дифференциации уголовной ответственности и т. д., интересует психическая деятельность лица в общем, а не отдельные результаты одного из психических процессов такой деятельности.
Развернутое определение ошибки предлагал З.Г. Алиев: «психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям, имеющее в интеллектуальном и (или) волевом моменте порок, обусловленный заблуждением относительно положений уголовного закона, касающихся преступности деяния, а также объективных свойств, относящихся к элементам состава преступления, либо обстоятельств, исключающих преступность деяния»[21].
Однако оно также должно быть уточнено, поскольку не учитывает направленности психических процессов, соотносится с содержанием понятия ошибки лишь в части и не в полной мере отвечает гносеологической концепции определения понятий. Так, ошибка не может отождествляться с психическим отношением субъекта к своему поведению, поскольку заключается в пороке, в неадекватности протекающих в его сознании процессов.
Невозможно как-либо относиться к явлениям, которые еще не проступили, поэтому еще не осознаваемы субъектом. Будучи же проявлены и отражаемы, они воспринимаются субъектом неадекватно, и если считать такое восприятие ошибочным, то это было бы «ошибочное отношение к ошибке». А последнее в философии признается определением заблуждения, отличия которого от ошибки указаны выше.