Актуальность работы заключается в том, что с расширением и углублением связей Российской Федерации с Европейским союзом интерес отечественных специалистов в области международных экономических отношений, юриспруденции и, в целом, научной и широкой российской общественности к европейскому праву значительно вырос и приобрёл не только теоретическое, но и практическое значение.
Для Европейского Союза первичным, безусловно, стал процесс интеграции в экономической сфере в рамках Европейских сообществ.
Концепция защиты прав человека складывалась в рамках Европейского Союза постепенно, параллельно с углублением интеграции. Долгое время институты Европейского сообщества отрицали применимость установившихся стандартов защиты прав человека к процессам, происходящим внутри организации. Таким образом, граждане большинства государств — членов Европейских сообществ, будучи защищенными от нарушений своих прав со стороны государств механизмом, сложившимся в рамках Совета Европы, оставались абсолютно беззащитными перед лицом нового наднационального механизма, расширяющегося и набирающего мощь с каждым годом. Институты Европейских сообществ теоретически имели право издавать акты вторичного права, обязательные для соблюдения государствами — членами, которые содержат положения, противоречащие обязательствам данных государств, взятым на себя при присоединении к Европейской конвенции по защите прав человека и основныхсвобод (далее — «Европейская конвенция»). Естественно, такая ситуация не могла не вызвать кризиса доверия к праву Европейских сообществ. Через 10 лет после создания Европейского экономического сообщества Конституционный суд Германии в своем постановлении подверг сомнению легитимность правопорядка Европейского сообщества и отказал ему в верховенстве над национальной системой.
После благополучного разрешения данного конфликта стало ясно, что дальнейшее развитие Европейских сообществ без признания и закрепления концепции прав человека в правопорядке наднационального образования невозможно. Был взят курс на постепенное включение положений о признании и защите прав человека вправопорядок Европейских сообществ, а в дальнейшем и Европейского Союза. Ключевую роль в вопросе создания системы защиты прав человека в рамках Европейского Союза играет Европейская конвенция по защите прав человека и основных свобод,[1] которой был присвоен статус «вспомогательного источника права» и которая, по сути, долгое время являлась основным каталогом прав человека в Европейском Союзе.
После признания необходимости соблюдать основные права человека в деятельности институтов и органов Европейских сообществ и при издании актов вторичного права начался процесс становления механизма по выявлению и пресечению нарушений в данной области и по восстановлению нарушенных прав. Однако и механизм защиты прав человека, созданный в рамках Европейского Союза, заслуживает довольно строгой критики. Самым эффективным инструментом по защите нарушенных прав в Европейском Союзе на сегодняшний день является Суд Европейского Союза.
Ранее единственным наднациональным судебным органом, уполномоченным рассматривать споры, связанные с нарушением прав человека, гарантированных Европейской конвенцией по защите прав человека и основных свобод, был только Европейский суд по правам человека. Некоторое время сферы компетенции данных судебных органов не пересекались, однако постепенно Суд Европейских сообществ получил компетенцию рассматривать иски, касающиеся защиты прав человека, причем в этих вопросах Суд Европейского Союза в первую очередь ориентируется именно на положения Европейской конвенции.
Анализ судебной практики Европейского суда по правам человека и Суда Европейского Союза позволяет сделать вывод относительно координации двух европейских правозащитных систем, а так же о тенденции развития права международных организаций в области защиты прав человека.
Таким образом, можно сказать, что процесс формирования концепции прав человека в праве Европейского Союза прошел довольно длительный и сложный путь от полного отрицания до возведения в ранг основополагающего принципа и необходимого условия для присоединения новых членов. Кроме того, на сегодняшний день процесс формирования механизмов защиты прав человека все еще находится в динамике.
Как особый феномен в конституционном правосудии правовые позиции постоянно эволюционируют. При этом сюжеты их развития, касающиеся качеств, вытекающих из применения и упоминания непосредственно; Конституционным Судом (далее КС, КС России, КС РФ) наиболее очевидны: в этом случае достаточно анализа практики самого суда. Напротив, самые спорные характеристики правовых позиций относятся к их соотношению с практикой других судов: при их анализе необходимо принимать во внимание мнение этих судов и учитывать общий контекст, на фоне которого соприкасаются их практики.
Объект исследования – совокупность общественных отношений, связанных с правовыми позициями Конституционного суда России и Европейского суда по правам человека.
Предмет исследования – нормативно-правовые акты, регламентирующие правовые позиции Конституционного суда России и Европейского суда по правам человека.
Цель работы – охарактеризовать с позиции комплексного анализа генезис и взаимовлияние правовых позиций Конституционного суда России и Европейского суда по правам человека.
Задачи работы: 1) выполнить аналитический обзор современного состояния проблемы определения статуса правовых позиций Европейского Cуда по правам человека и их имплементация в правоприменительной практике Конституционного Суда Российской Федерации ; 2) рассмотреть теоретико-правовые основы использования Конституционным Судом Российской Федерации правовых позиций Европейского Cуда ; 3) охарактеризовать место правовых позиций Европейского Суда по правам человека в решениях Конституционного Суда Российской Федерации и способы их использования; 4) рассмотреть историю использования Конституционным Судом РФ правовых позиций Европейского Cуда по правам человека.
Структура работы состоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения и списка использованной литературы.
Глава I. Правовые позиции ЕСПЧ и КС РФ
Аналитический обзор современного состояния проблемы определения статуса правовых позиций Европейского Cуда по правам человека и их имплементация в правоприменительной практике Конституционного Суда Российской Федерации
Российская Федерация обязана исполнять решения Европейского Суда по правам человека по конкретным делам вынесенные в отношении России. В то же время, в пункте 1 статьи 15 Конституции Российской Федерации[2] определено, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.
В соответствии с Федеральным конституционном законом №1-ФКЗ от 21.07.1994 года «О Конституционном суде Российской Федерации»,[3] Конституционный суд Российской Федерации, по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан проверяет конституционность закона, примененного в конкретном деле (статья 3 ФКЗ). Решения Конституционного Суда Российской Федерации обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений (статья 6 ФКЗ). Решение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно и не подлежит обжалованию (статья 79 ФКЗ).
Описанные правовые конструкции могут сосуществовать только в том случае, если и Европейский суд по права человека и Конституционный суд Российской Федерации, при рассмотрении конкретных дел, каждый из них действуют «в унисон», одинаково толкуя и разрешая рассматриваемые дела, исходя из общих принципов и содержания прав и свобод человека. Если же Страсбургский суд и Конституционный суд Российской Федерации разойдутся в оценке той или иной рассматриваемой ситуации, то эту коллизию разрешить будет очень трудно. Возможны две ситуации: во-первых, когда Европейский суд по права человека принимает постановление, которое противоречит сложившейся судебной практике Конституционного суда Росси, во-вторых, когда Конституционный суд России не соглашается с постановлением Страсбургского суда.
В качестве примера первой ситуации можно привести постановление Европейского суда по правам человека от 7 октября 2010 года по делу «Константин Маркин против России» (жалоба №30078/06).[4] В этом постановлении было установлено нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод,[5] хотя ранее, Конституционный суд Российской Федерации, определением от 15.01.2009 года, отказал заявителю в принятии жалобы к рассмотрению по данным основаниям. Тем самым, Страсбургский суд признал не состоятельными доводы Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу, вынес прямо противоположное решение и поставил ряд вопросов, которые требуют своего осмысления. Для второй ситуации, в качестве примера, можно привести дело Штукатурова П.В., который первоначально обратился с жалобой в Европейский суд по правам человека, и в постановлении от 27 марта 2008 года (жалоба №44009/05), суд признал нарушение прав и свобод со стороны России. После, заявитель обратился в Конституционный суд России с заявлением о несоответствии Конституции Российской Федерации отдельных положений национального законодательства, на основании которых Страсбургский суд, ранее, признал Штукатурова П.В. жертвой. В этой ситуации Конституционный суд России, принял заявление к рассмотрению и постановлением №4-П от 27 февраля 2009 года, удовлетворил. Но, гипотетически, решение Конституционного суда Российской Федерации могло быть и иным. Можно также, в качестве возможного примера, назвать постановление Европейского суда по правам человека от 21 октября 2010 года по делу «Алексеев против России» (жалоба № 4916/07, 25924/08 и 14599/09),[6] в котором Европейский суд признал неправомерным запрет гей-парадов в Москве. Об этом решении, также как и о постановлении по делу «Константин Маркин против России» говорил в своей статье «Предел уступчивости» Председатель Конституционного суда Российской Федерации Валерий Зорькин, в качестве подтверждения доводов о том, что «Лучшее знание национальными властями своего общества и его потребностей означает, что эти власти в принципе занимают приоритетное положение, в отличие от международных судов, для оценки того, в чем состоит публичный интерес».
Для подтверждения правильности своей позиции, Валерий Зорькин ссылается на решение Федерального конституционный суд Германии, который, рассмотрев конституционную жалобу заявителя Гёргюлю, после вынесения постановления Европейского суда по права человека (жалоба N 74969/01), указал, что «основной закон имеет целью интеграцию Германии в правовое сообщество мирных свободных государств, но он не предусматривает отказа от суверенитета, закрепленного прежде всего в германской Конституции. Следовательно, не противоречит цели приверженности международному праву, если законодатель, в порядке исключения, не соблюдает право международных договоров при условии, что это является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих конституционных принципов».
Позиции господина Зорькина заслуживает особого внимания. Она предлагает установление дополнительной инстанции, функции которой должен осуществлять Конституционный суд Российской Федерации, который осуществлял бы, проверку постановлений Европейского суда по правам человека, на предмет их соответствия конституционным принципам государственного суверенитета и верховенства конституции. О необходимости введении «механизма защиты национального суверенитета» позволяющем блокировать решения Европейского суда по правам человека, отличающиеся от позиций Конституционного суда России, было заявлено на XIII международном форуме по конституционному правосудию, проходившем в Санкт-Петербурге.
По словам господина Зорькина, Комитет министров Совета Европы не может требовать от России исполнения решения Страсбургского суда, если оно противоречит решению Конституционного суда, который обладает нормативной базой чтобы защищать права и свободы. Это прямо вытекает из Конституции, но если будет запрос, такой механизм может быть формализован путем толкования ст. 15 Конституции, согласно которой общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
В качестве альтернативных вариантов, разрешения данного конфликта, возможно закрепление правила, согласно которого, если предмет жалобы в Страсбургский суд, ранее уже был предметом разбирательства Конституционного суда России, то Европейский суд по правам человека жалобу не рассматривает, по аналогии с подпунктом Ь) пункта 2 статьи 35 Конвенции о защите прав и основных свобод, согласно которого Суд не принимает к рассмотрению индивидуальную жалобу, которая является по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Судом, или уже является предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования.
Либо, как вариант, заключение «джентльменского соглашения», согласно которого, решения Страсбургского суда и Конституционного суда Российской Федерации не могут вступать в противоречие друг с другом. Соответственно более позднее решение не может быть иным, чем решение принятое первоначально, Конституционным судом Российской Федерации или Европейским судом по правам человека.
Все эти варианты разрешения рассматриваемой ситуации имели бы право на существование, при возможности внесения изменений в Европейскую конвенцию о защите прав и основных свобод, которая, в настоящее время, однозначно определяет, что Страсбургский суд принимает к рассмотрению жалобы от любого лица, которые считают что в отношении них нарушены права, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод и которые соответствуют общим условиям приемлемости, а Российская Федерация обязана исполнять окончательные постановления Европейского суда по правам человека по любому делу, в котором Россия выступает стороной.
