Современная преступность, к сожалению, имеет широкомасштабный характер, разнообразны и преступные составы, вменяемые субъектам противоправной деятельности. При этом существует огромное количество самых разнообразных классификаций преступлений: по их видам, формам, родовым признакам, объектам преступного посягательства и т.д. Все преступления можно также разграничить в зависимости от степени доведения преступниками своего противоправного замысла до конца, а именно на оконченные и неоконченные преступные посягательства. Последние, в свою очередь, делятся на неоконченные преступления, совершенные в форме приготовления и осуществленные в форме покушения.
Среди прочих проблем, существующих в исследуемой сфере, можно указать также и на некоторое несовершенство современной законодательной базы, в частности, ее отдельных норм, регулирующих вопросы, связанные с квалификацией того или иного вида неоконченного преступления, а также возможных форм соучастия осуществивших его субъектов. Неразрешенность проблем связанных с приготовлением и покушением на совершение преступления, вопросов о стадиях преступления, добровольном отказе от совершения преступления и иных проблем не позволяют выработать универсальную дефиницию неоконченного преступления.
В современной юридической литературе сохраняются противоречивые взгляды относительно сущности неоконченной преступной деятельности, установления ее видов и признаков. Одни ученые считают приготовление и покушение стадиями, этапами совершения преступления либо стадиями развития преступной деятельности, другие относят приготовление и покушение к видам неконченых преступлений, третьи отождествляют стадии преступления с видами неоконченных преступлений. Расхождение в теоретических взглядах в отношении неоконченных преступлений находит свое отражение и в судебной практике, в ее качественной неоднородности. Все это вызывает необходимость дальнейшего исследования сущности, признаков, видов неоконченного преступления, а также практики применения соответствующих норм. В этой связи можно сделать вывод, как о неудачности законодательных положений о неоконченном преступлении, так и о наличии трудностей в уголовно-правовой оценке составов приготовления и покушения на практике.
Таким образом, проблема понятия неоконченного преступления весьма актуальна для современного уголовного права.
Степень научной разработанности проблемы. Неоконченное преступление характеризуется наличием в законодательстве, начиная с древнейших времен развития российского государства. В связи с этим данному вопросу всегда уделялось достаточное внимание.
На современном этапе развития уголовного права вопросы неоконченного преступления привлекли внимание В.Д. Иванова, В.Ф. Караулова, А.П. Козлова, Н.Ф. Кузнецовой, С.X. Мазукова, А.В. Наумова, Г.В. Назаренко, Т.Г. Понятовской, А.И. Рарога, М.П. Редина, А.И. Ситниковой, К.Т. Тедеева, А.А. Тер-Акопова и других.
Однако с учетом изменения уголовной политики комплексного анализа неоконченного преступления не проводилось.
Объектом исследования являются теоретические модели, законодательные конструкции неоконченного преступления, а также их применение.
Предмет исследования составляют нормы уголовного законодательства, научные источники, материалы судебной практики.
Цель исследования заключается в выявлении закономерностей в формировании и развитии теоретических моделей и законодательных конструкций неоконченного преступления по российскому уголовному праву, а также проблем их применения.
Достижение указанной цели предполагает решение следующих взаимосвязанных задач: проанализировать аксиоматический метод при исследовании норм о неоконченном преступлении; провести анализ понятия «неоконченное преступление» с точки зрения его определения в уголовном законе; изучить проблемные вопросы стадий преступления; рассмотреть концепцию неоконченных видов преступлений в проекте нового современного УК РФ; провести анализ и выявить существующие проблемы в квалификации неоконченных групповых преступлений.
Методологической основой исследования являются основные теоретические и законодательные положения науки уголовного права. При проведении исследования использовались такие научные методы познания, как формально-юридический, исторический, логико-юридический, системный и другие.
Научная и практическая значимость работы состоит в том, что автором были сформулированы модели неоконченного преступления, которые представлены в виде научных представлений и законодательных положений о неоконченном преступлении; установлены тенденции развития уголовно-правовых норм об ответственности за неоконченное преступление; показаны проблемы практического применения этих моделей как логических систем формулирования уголовно-правовых норм о неоконченном преступлении.
Структура. Курсовая работа состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, заключения, библиографического списка.
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ НЕОКОНЧЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
1.1. Аксиоматический метод при исследовании норм о неоконченном преступлении
Аксиоматический метод – это способ построения теории, при котором некоторые истинные утверждения избираются в качестве исходных положений (аксиом), из которых затем логическим путем выводятся и доказываются остальные истинные утверждения этой теории[1]. Основой аксиоматического метода является аксиома. Аксиома в переводе с греческого означает отправное, исходное положение какой-либо теории, лежащее в основе доказательств других положений этой теории, в пределах которой оно принимается без доказательств, а также бесспорная, не требующая доказательств истина[2].
Чаще всего в праве под аксиомой понимают истину, не требующую доказательств в силу ее очевидности; наиболее устойчивые, неизменные по своему содержанию, выработанные общественно-исторической практикой правила[3]. Ряд ученых отрицательно относятся к наличию аксиом в праве. Так, например, А.Ф. Черданцев считает, что «право, даже построенное на научной основе, это не научная теория, а нормативная система. Ее первичные элементы нормы не могут рассматриваться как аксиомы или теоремы не только потому, что это не суждения, но и потому, что одни из них (аксиомы) не служат для доказательства других (теорем), а эти последние не требуют доказательства, ибо они законченно сформулированы законодателем»[4].
Между тем подавляющее большинство ученых-юристов допускают наличие аксиом в праве. Так, С.С. Алексеев под аксиомами в праве понимает положения, которые имеют характер исходных истин и не требуют в каждом случае особого доказательства. Кроме того, автор отмечает, что объективная основа правовых аксиом коренится в закономерностях, свойствах специально-юридических принципов права, а отход от них, их несоблюдение может привести к тому, что право теряет свои черты воли, возведенной в закон, т. е. перестает быть правом[5]. По мнению В.Н. Кудрявцева, аксиомы – это «основные положения и определения правовой науки. Они не вызывают сомнений и не допускают иных толкований. Из них логически выводятся, на их основе определяются, разрабатываются все остальные категории правовой науки»[6].
Исходя из представленных выше позиций и мнений ученых-правоведов, стоит отметить, что праву действительно присущи аксиомы. Представляется, что нормы о неоконченном преступлении содержат в себе аксиомы. Так, норма, устанавливающая дифференциацию наказания в зависимости от степени осуществления преступного умысла, базируется на соответствующей аксиоме: чем ближе преступление к завершению, тем большую общественную опасность оно представляет[7]. Данная аксиома находит свое проявление и в ныне действующем законодательстве. Так, в ч. 2 ст. 66 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ)[8] сказано, что срок или размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершение оконченного преступления. В свою очередь, часть 3 той же статьи гласит, что срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершение оконченного преступления.
Названная аксиома находит подтверждение в правоприменительной практике. Так, по приговору Абаканского городского суда Республики Хакасия М. был осужден по ч. 1 ст. 228¹ УК РФ к шести годам лишения свободы. Постановлением Президиума Верховного Суда Республики Хакасия действия М. были переквалифицированы на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228¹, наказание оставлено без изменения. Судебная коллегия Верховного Суда РФ смягчила М. наказание до пяти лет лишения свободы, отметив, что по смыслу ст. 66 УК РФ общественная опасность неоконченного преступления ниже, чем общественная опасность оконченного преступления. В связи с этим, в частности, законодатель установил различное наказание за покушение на преступление и оконченное преступление[9].
Анализируемая аксиома представляет собой многовековую традицию. Так, как справедливо отмечал еще Г.И. Солнцев, оконченные преступления во всех случаях подлежат более тяжкому наказанию, чем неоконченные[10].
Первые проявления анализируемой аксиомы можно найти уже в Воинском артикуле Петра I 1715 года, где законодатель впервые проводит различие между оконченным и неоконченным преступлением.
Дальнейшее развитие анализируемая аксиома получает с принятием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. В ст. 8 Уложения законодатель проводит разграничение преступлений по степени их завершенности и выделяет умысел, приготовление к приведению его в действие, покушение на совершение и самое совершение преступления[11]. Что касается покушения на преступление, то, как справедливо отмечает Д.Ю. Поротиков, законодатель в Уложении 1845 года кроме видов покушения (оконченное и неоконченное), определил степень наказания за них в зависимости от степени их отдаленности от оконченного преступления[12].
Советское уголовное законодательство в основном связано с отрицанием, игнорированием рассматриваемой аксиомы. Иными словами, приготовление к совершению преступления, равно как и покушение на преступление, наказывалось так же, как оконченное преступление. Из такого же принципа исходил и законодатель при подготовке УК РСФСР 1960 года. В ст. 15 Кодекса было лишь указано на то, что при назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности действий, совершенных виновным, степень осуществления преступного намерения и причины, в силу которых преступление не было доведено до конца[13]. При всем этом даже законодатель советского периода осознавал, что у приготовления к преступлению, покушения на преступление и оконченного преступления различная степень общественной опасности.
Между тем необходимо отметить, что любая аксиома содержит элемент разумности и законодатель не вправе игнорировать многовековое суждение. Не зря современный российский законодатель отказался от советского опыта назначения наказания за неоконченное преступление и признал положение, которое сегодня является самоочевидным, о том, что чем ближе преступление к завершению, тем большую общественную опасность оно представляет. А раз так, то чем ближе преступление к завершению, тем строже должно быть наказание за его совершение.
Следующая аксиома, содержащаяся в нормах о неоконченном преступлении, заключается в том, что приготовление к преступлению и покушение на преступление возможны лишь в умышленных преступлениях (ст. 30 УК РФ). Конструируя норму о приготовлении к преступлению (ч. 1 ст. 30 УК), законодатель, перечисляя наиболее распространенные формы приготовительных действий, указывает, что приготовление может быть совершено и путем иного умышленного создания условий для совершения преступления. Таким образом, подчеркивается, что любые приготовительные к преступлению действия – это всегда умышленная деятельность. При определении покушения на преступление законодатель также указывает, что покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействия) лица[14].
Данное правило является очевидным, поскольку невозможно совершить приготовление или покушение на преступление с неосторожной формой вины. К примеру, Н.С. Таганцев приготовление к преступлению называл специальным видом обнаружения умысла, полагая, что с помощью приготовительных действий виновный реализует свой умысел[15].
Анализируемая аксиома сложилась и получила законодательное закрепление в XIX веке. Так, согласно ст. 11 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года покушением признавалось «всякое действие, коим начинается или продолжается приведение злого намерения в исполнение»[16]. В Уголовном уложении 1903 года приготовление к преступлению определялось как приобретение или приспособление средств для приведения в исполнение умышленного преступного деяния (ст. 50)[17].
Проведенное исследование позволило доказать, что норма, устанавливающая дифференциацию наказания в зависимости от степени осуществления преступного намерения, базируется на соответствующей аксиоме: чем ближе преступление к завершению, тем большую общественную опасность оно представляет (ст. 66 УК РФ). Кроме того, необходимо отметить, что в нормах о неоконченном преступлении содержится еще одна аксиома, согласно которой приготовление к преступлению и покушение на преступление возможны лишь в умышленных преступлениях (ст. 30 УК РФ). Данная норма представляет собой результат многовекового развития российского уголовного законодательства.
Ученым-правоведам стоит рекомендовать активнее использовать аксиоматический метод при исследовании правовой науки, поскольку этот метод позволяет выявить и обосновать традиционные положения, которые впоследствии могут быть воплощены в нормах права. Тем самым обеспечив преемственность в развитии отечественного законодательства, а также повысить качество правовых норм.
1.2. Понятие «неоконченное преступление» с точки зрения его определения в уголовном законе
При исследовании неоконченных преступлений необходимо отметить, что в соответствии с ч. 1 ст. 29 УК РФ преступление считается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного кодексом. При этом в ч. 2 и ч. 3 ст. 29 регламентировано, что неоконченным преступлением следует считать приготовление к преступлению и покушение на преступление, а ответственность за эти деяния наступает по статье, предусматривающей ответственность за оконченное преступление, со ссылкой на ст. 30 УК РФ.
В данной ситуации следует обратить внимание на то, что законодатель, исходя из формулировок соответствующих норм УК РФ, разграничивает понятия «приготовление» и «покушение» на преступление следующим образом. Так, под приготовлением к преступлению им понимается «приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам» (ч. 1 ст. 30 УК РФ).
При этом покушение на преступление определено как «умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам» (ч. 3 ст. 30 УК РФ).
Из текста вышеизложенных норм следует, что приготовление или покушение на преступление, предусмотренное УК РФ, будет неоконченным преступлением. Однако здесь есть некоторые ограничения.
