Понятие и виды соучастия по уголовному праву России

Актуальность работы заключается в том, что судебная и следственная практика применения уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступление в соучастии, сопряжена с многочисленными судебными и следственными ошибками. Немало трудноразрешимых вопросов в правоприменительной деятельности создает отсутствие единообразного толкования особенностей данного понятия.

В любой системе научного знания есть проблемы, интерес к которым постоянен и не зависит от смены теоретических ориентаций и парадигм[1]. Для уголовного права одной из таких проблем, вне всякого сомнения, является проблема соучастия. Более 150 лет прошло со времени выхода первой русской монографии, посвященной соучастию[2], однако до сих пор разрешить проблему окончательно так и не удалось. Проблема соучастия – одна из сложнейших в теории уголовного права. Многие вопросы соучастия до сих пор остаются спорными, что создает определенные трудности как для квалификации преступлений, совершенных в соучастии, так и для индивидуализации ответственности и наказания.

В 60–80-х годах прошлого века по данной проблеме был издан целый ряд серьезных монографических исследований, но все они были основаны на ныне утратившем силу законодательстве, отражали теорию и практику того времени, когда не без оснований утверждалось (хотя и с искажением истинных причин), что “у нас и в помине нет таких преступных организаций, как “синдикаты убийц”, “корпорация рэкетиров”, “торговцы женщинами”, “международная организация фальшивомонетчиков” и т. п.”[3].

Коренные изменения в жизни нашего общества (кризисные явления в экономике страны, смена политического строя), произошедшие в последнее десятилетие прошлого века, привели к значительному ослаблению социально-правового контроля и, как следствие, стремительному росту преступности.

Преступность в России приобрела изощренные и разрушительные формы и вышла на одно из первых мест среди дестабилизирующих социальных факторов[4].

Целью работы является рассмотрение формы соучастия по уголовному праву России.

Задачи работы – дать понятие и рассмотреть признаки соучастия в преступлении, рассмотреть виды соучастников.

Объект исследования – институт соучастия.

Предмет исследования - формы соучастия по уголовному праву России.

Методология и методика исследования. Методологией исследования или его философской основой является использование общенаучных методов познания, прежде всего системного подхода к изучению явлений в их взаимодействии и взаимообусловленности, которые позволили нам раскрыть природу соучастия в преступлении и исследовать соучастие как феномен социального взаимодействия.

1. Понятие и проблема правовой природы соучастия в преступлении

1.1. Системное исследование соучастия в преступлении

Как уже отмечалось, проблема соучастия – одна из самых сложных в теории уголовного права. В этой связи, естественно, возникает вопрос о необходимости института соучастия. Разве нельзя сформулировать каждую статью Особенной части УК РФ так, чтобы она охватывала одновременно и деяния исполнителя преступления, и деяния соучастников? Похоже, можно, но в соучастии совершается практически лишь каждое шестое преступление, поэтому вряд ли целесообразно так “нагружать” каждую статью Особенной части УК РФ. Гораздо удобнее иметь институт соучастия в Общей части УК РФ и каждый раз, в случае совершения преступления несколькими лицами, его использовать. Есть еще один путь – квалифицировать деяния соучастников как самостоятельно наказуемые, что сейчас имеет место в отношении лиц, прикосновенных к преступлению (например, заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений – ст. 316 УК РФ). Думается, что и это теоретически возможно, но тогда придется в несколько раз увеличить количество статей Особенной части УК РФ, что также нецелесообразно. В этой связи законодатель и сконструировал институт соучастия в Общей части. Однако его существование обусловлено, прежде всего, отнюдь не только наличием указанных трудностей при конструировании Особенной части. В конце концов, вообще существование института соучастия не может зависеть от места расположения в законе.

Соучастники (в том числе, исполнитель) совершают преступление совместно, поэтому и нельзя оценивать их деяния в качестве самостоятельных. В этом и состоит, прежде всего, необходимость института соучастия. В свое время М. Д. Шаргородскому существование института соучастия представлялось необходимым для того, чтобы “разрешить вопрос о наказуемости деяний, которые не предусмотрены статьями Особенной части, но представляют общественную опасность в связи с тем, что деяние лица, непосредственно совершившего такое преступление (исполнителя - А. А.), находится в причинной связи с этими виновными действиями и предусматривается как наказуемое статьями Общей и Особенной части”. Прежде всего, нельзя согласиться с тем, что исполнитель непосредственно совершает преступление, поскольку это означает, что он обошелся без помощи соучастников. Далее, действия исполнителя не могут находиться в причинной связи с действиями соучастников, потому что если, например, действия подстрекателя являются причиной действий исполнителя, то привлечение последнего к уголовной ответственности невозможно. М. Д. Шаргородский также утверждал: “Институт соучастия определяет круг лиц, ответственных за совершение преступного деяния, - в этом и только в этом его смысл и значение”. Здесь необходимо принципиальное уточнение. Институт соучастия позволяет определить круг лиц, ответственных за совместное, а не самостоятельное, совершение преступления. По этой причине нельзя согласиться, в частности, с позицией, что когда в действиях каждого из лиц, совершивших совместно преступление, имеется состав, предусмотренный статьей Особенной части, для квалификации их деяний в институте соучастия нет надобности. Указанные лица в любом случае совершают преступление совместно, а не самостоятельно и являются соучастниками. Несмотря на многовековую историю института соучастия в преступлении, начало которой относится еще к римскому праву, общего понятия соучастия ни одна правовая система не содержала. Не имеют законодательного определения соучастия и, например, ныне действующие УК Франции 1992 года, УК ФРГ в редакции от 13 ноября 1998 года.

Таким образом, законодательное определение соучастия в ст. 32 УК РФ следует признать правильным и полным.

1.2. Понятие соучастия в уголовном законодательстве

В доктрине уголовного права и на практике вопрос относительно природы соучастия остается спорным.

С конца XIX века в теории уголовного права существуют две сложившиеся точки зрения на конструкцию соучастия. Первая исходит из признания акцессорного (несамостоятельного) характера соучастия, вторая рассматривает соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности.

Акцессорная природа соучастия была законодательно оформлена еще в УК Франции 1810 года. Акцессорная (классическая) теория соучастия исходит из признания акцессорного, то есть несамостоятельного, придаточного характера соучастия.

Следует отметить, что советское уголовное законодательство со времени принятия Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. строилось на признании акцессорной природы соучастия, допуская в определенных случаях самостоятельный характер ответственности соучастников. В этой связи вряд ли можно согласиться с мнением М. И. Ковалева, что на протяжении многих лет в советском уголовном праве господствовал ошибочный взгляд на конструкцию соучастия, лишенный какой-либо акцессорности2. Акцессорная теория соучастия лежит и в основе ответственности соучастников по УК РФ 1996 года. Это следует даже из ст. 33 УК РФ, в которой исполнителю отведено первое место среди соучастников. В то же время признание акцессорной природы соучастия вовсе не означает для нашего законодателя абсолютной зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя. Можно выделить несколько аспектов самостоятельного характера ответственности соучастников.

Во-первых, в соответствии со ст. 36 УК РФ, за эксцесс исполнителя другие соучастники уголовной ответственности не подлежат.

Во-вторых, в соответствии с ч. 4 ст. 31 УК РФ, организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Предпринятые меры могут быть самыми разнообразными; главное, чтобы они были эффективными и предотвратили доведение преступления исполнителем до конца.

В-третьих, в соответствии с ч. 2 ст. 67 УК РФ, смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику.

Изложенное позволяет констатировать, что ответственность соучастников не всегда зависит от ответственности исполнителя и в ряде случаев носит самостоятельный характер. В. Качалов говорит в этой связи о взаимодействии принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по уголовному праву России1.

Нам же представляется, что ни акцессорная теория соучастия, ни теория самостоятельной ответственности соучастников не могут (каждая в отдельности) разрешить проблемы соучастия, и в результате законодатель вынужден идти по пути их смешения. Похоже, что неудачным является сам подход к конструкции соучастия. По образному выражению А. Ф. Кони, каждое преступление, совершенное несколькими лицами по предварительному соглашению, представляет целый живой организм, имеющий и руки, и сердце, и голову1.

Нам представляется, что не исполнитель с соучастниками совершают преступление, а “коллектив” соучастников в целом.

В юридической литературе уже предлагается расширить понятие субъекта преступления, включив в него преступные объединения2.

Пришло время, когда соучастие должно быть понято как феномен социального взаимодействия (единое целое). Сделать это можно, исследуя соучастие как систему.

Мы считаем, что место и время совершения преступления определяются по месту и времени совершения деяния исполнителем, а действия, например, организатора преступления квалифицируются по той же статье УК РФ, что и действия исполнителя, не из-за акцессорности соучастия. За эксцесс исполнителя другие соучастники не подлежат уголовной ответственности не потому, что их ответственность носит самостоятельный характер. Все перечисленное на самом деле отражает системный характер соучастия.

Системная постановка проблемы соучастия влечет за собой ряд следствий. Во-первых, это будет концептуально иная постановка проблемы, позволяющая по-новому увидеть объект и очертить реальность, подлежащую исследованию. Во-вторых, необходимо будет выполнить ряд условий, делающих само исследование проблемы соучастия системным.

1. Уголовный кодекс Российской Федерации. – М.: Юрайт-М, 2017.
2. Бородин В.В., Хохлов Е.Б. Понятие юридического лица: история и современная трактовка // Государство и право. 2016. № 9.
3. Гузун В.У. Формы соучастия в преступлении: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2015.
4. Егорова Н. Понятие «руководитель организации» в уголовном праве // Уголовное право. 2015. № 1.
5. Епифанова Е.В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России. Краснодар, 2013.
6. Качалов В. Соотношение принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по уголовному праву России // Уголовное право. 2015. № 5.
7. Квашис В.Е. Основы виктимологии. М., 2016.
8. Миненок М.Г. Проблемы борьбы с организованной преступностью / Сборник научных трудов. Организованная преступность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. Калининград, 2017.
9. Рыжов Р.С. Уголовная ответственность соучастников преступления: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Рязань, 2013.
10. Садовский В.Н. Основания общей теории систем. М., 1974.
11. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Пг., 1904.
12. Смирнова Н.Н. Уголовное право. Учеб.- СПб.: Изд-во Михайлова В.А. 2016.
13. Тельнов П.Ф. Кто отвечает за соучастие в преступлении. - М.: Юридическая литература, 2016.
14. Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 2014.
15. Трайнин А.Н. Соучастие в советском законодательстве // Правоведение. 2015. № 10.
16. Хейфец И.Я. Подстрекательство к преступлению. М., 1914.