Введение
Глава 1. Понятие и общая характеристика преступлений против правосудия
1.1 История становления и развития норм, устанавливающих ответственность за преступления против правосудия
1.2 Понятие и классификация преступлений против правосудия
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования
2.1 Уголовно-правовая характеристика воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования
2.2 Проблемы квалификации «воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования»
Заключение
Список использованных источников
Создание в России правового государства зависит от правильного функционирования всех трех – законодательной, исполнительной, судебной – ветвей власти, особенно от их взаимодействия. Судебная власть на данном этапе развития государства претерпевает небольшие трудности, связанные с положением страны в целом – нет достаточной финансовой поддержки, переподготовка кадров находится не на высшем уровне, загруженность действующих судов, не сформирована защита участников процесса.
В правовом государстве, в котором главным является – закон, правосудие является гарантом правовой защищенности общества, но в итоге получается, что данная ветвь власти подвергается угрозам, а также нередко и насилию, и сама требует уголовно-правовой защищенности. В главе 31 «Преступления против правосудия» Уголовного кодекса РФ 1996 года содержатся нормы, которые охраняют правосудие и участников процесса от посягательств. Стоит отметить, что эти нормы очень важны и требуют к себе особого внимания, так как последствия таких преступлений могут сравниться с тяжкими преступлениями.
В Уголовном кодексе РФ некоторые нормы нуждаются в реформации, перестроении, а также криминализации новых видов посягательств и к декриминализации старых, которые утратили свой смысл с течением времени и изменении законодательства. В официальных статистических данных преступления против правосудия не имеют большую долю, по сравнению с преступлениями против личности или собственности. Но велика вероятность, что именно уровень латентности преступлений против правосудия выше по сравнению с другими видами преступлений, так как субъекты преступлений имеют привилегированное положение в обществе. Ущемление прав участников процесса, препятствие в осуществлении правосудия, нарушение процессуального права – это и многие другие деяния влекут наказание за преступления против правосудия уже многие столетия, они имели свое существование еще с Древних времен, когда судебный процесс только начал зарождаться. Можно сделать вывод, что правосудие – система общественных отношений, которая необходима для правильного осуществления досудебной, судебной, постсудебной деятельности судебных и других вспомогательных органов.
Актуальность работы. При квалификации некоторых деяний у уполномоченных на возбуждение уголовного дела лиц возникают затруднения, в связи с этим по некоторым из преступных деяний никогда не возбуждались уголовные дела. В главе 31 УК РФ содержится 24 действующих статьи, в которых указаны преступления, посягающие на различные общественные отношения в сфере правосудия. В работе проведем подробный анализ состава преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ.
Проблемы уголовно-правовой характеристики преступлений против правосудия не является новеллой современного уголовного права. В своих трудах к решению данной проблемы обращалось множество ученых-юристов, начиная с 1970 годов, это было связано с тем, что предыдущем десятилетии был принят новый Уголовный Кодекс РСФСР, в котором выделялась глава о преступлениях против правосудия, среди них: М.И. Бажанов, И.С. Власов, Я.М. Кульберг, Ш.С. Рашковская, И.М. Тяжкова и другие. Среди современных ученых, которые в своих научных работах изучают проблемы квалификации преступлений против правосудия можно выделить Л.В. Лобанову, А.Н. Александрова, А.В. Галахова, М.А. Беляева, В.П. Кашепова.
Объектом исследования являются общественные отношения, в сфере уголовно-правовой характеристики преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ.
Предметом исследования являются нормы Особенной части Уголовного кодекса, устанавливающие ответственность за посягательство на общественные отношения в сфере отправления правосудия, а именно воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования.
Целью работы является анализ ст. 294 УК РФ.
В соответствии с данной целью обусловлены постановка и решение задач:
рассмотреть понятие и общую характеристику преступлений против правосудия;
выявить понятие и виды преступлений против правосудия;
проанализировать преступление, предусмотренное ст. 294 УК РФ, уголовно правовой анализ и проблемы квалификации.
Методологическую элементами исследования выступил общенаучный диалектический метод познания явлений и процессов социальной действительности, сравнительно-правовой, исторический, статистический методы, а также сбор, обобщение и анализ информации о преступлениях, предусмотренных ст. 294 УК РФ.
Настоящая работа включает в себя введение, две главы, состоящие из четырех параграфов, заключение, список использованных источников.
Глава 1. Понятие и общая характеристика преступлений против правосудия
1.1 История становления и развития норм, устанавливающих ответственность за преступления против правосудия
Современная, нашедшая свое отражение в действующем уголовном законодательстве, система уголовно-правовых норм против правосудия прошла длительный и непростой процесс формирования и развития. В первой половине XIX в. историк-правовед профессор И. Д. Беляев, указывая на неразрывную связь закона с жизнью, отмечал, что «…правильное и полное изучение законодательства возможно только при изучении истории законодательства, а история законодательства должна идти параллельно с историей внутренней жизни общества»[1].
Первые нормы, которые являются первообразом современных норм об ответственности за преступления против правосудия, содержались еще в таких древнерусских памятниках, как Русская Правда, Псковская судная грамота, Судебник 1550 г.
В Русской Правде мы находим указания об ответственности за конкретные формы вмешательства в деятельность суда. Например, в ст. 18 Русской Правды говорится об ответственности за убийство княжеского тиуна (в Древней Руси должности в административно-судебной области) – 80 гривен. Значительное место посягательствам против правосудия уделяла и Псковская судная грамота (1467).
Например, была предусмотрена ответственность за взятку судье (посул), насилие в отношении судьи, вторжение в судебню (в помещение суда). Дальнейшее укрепление централизованного государства не могло не отразиться на уголовном законодательстве и судебной власти. Среди законодательных актов того периода следует отметить Судебник 1550 г.
В Судебник 1550 г. было включено несколько статей, предусматривающих материальную и уголовную ответственность за должностные преступления. К числу тяжких преступлений следовало относить умышленное искажение решений суда (ст. 4–6). В Соборном уложении 1649 г. было увеличено число составов, которые могли рассматриваться как посягательства против правосудия. Первый печатный кодекс России определял основные черты уголовного законодательства и к составам преступлений против правосудия относились: неправильное («для корысти»), незаконное освобождение задержанного из-под ареста (гл. XXI, ст. 83, 84, 104 и др.); подбрасывание ложных вещественных доказательств (гл. XXV, ст. 15)[2]. В период правления Петра І происходило усиление как государственной, так и судебной власти. Специальным указом от 5 февраля 1724 г. Петр I увеличил наказание за неправосудие, установив смертную или политическую казнь с конфискацией имущества[3]. При этом пытка была лучшим способом получения признания в содеянном. В «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» (1845) система преступлений включала в себя 12 разделов и также содержала в себе ряд статей о преступлениях, посягающих на интересы правосудия. Однако единой группы преступлений против правосудия в документе выделено по-прежнему не было. К числу преступлений против правосудия относились: невозбуждение уголовного дела при наличии к тому законных оснований (ст. 459); принуждение следователем обвиняемого к признанию угрозами или другими противозаконными средствами (ч. I ст. 462); применение в ходе следствия истязаний или жесткости (ч. II ст. 462)[4]. Уголовный процесс первой половины XIX столетия в России регулировался Сводом законов Российской империи, являвшимся в своей основе сборником феодально-крепостнического права.
Суд при определении силы доказательств руководствовался установленными в законе правилами. «Судье-следователю принадлежат почти неограниченные права по собиранию необходимых для раскрытия истины сведений, – обвиняемый превращается в объект этой розыскной деятельности»[5].
С дальнейшим укреплением государственности и развитием судебной системы расширялись и совершенствовались статьи законодательных актов, предусматривавшие посягательства на судебную деятельность со стороны участников процесса и преступления самих судей. В последнем уголовно-правовом кодифицированном акте дореволюционной России – «Уголовном уложении» (1903) содержалось более 25 статей о преступлениях против правосудия.
Однако существенных изменений в законодательном регулировании ответственности за преступления против правосудия в Уголовном уложении (1903) не произошло. Это объясняется тем, что нормы были практически полностью заимствованы из более раннего законодательства.
В первых актах советской власти, установивших основы уголовной ответственности, – «О подсудности революционных трибуналов» (1918) и «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» (1919) – отсутствовали нормы, предусматривающие ответственность за преступления против правосудия, при этом за вынесение неправосудного приговора можно было привлечь судью к ответственности за противодействие революционному правосудию, и такие действия судьи могли расцениваться как контрреволюционные[6].
С началом развития советского уголовного законодательства возникли и нормы, предусматривающие уголовную ответственность за совершение преступлений лицами, осуществляющими предварительное расследование.
Однако правосудие в качестве родового объекта группы преступлений еще отдельно не выделялось[7]. УК РФ 1926 г. содержал нормы, запрещающие применять к подозреваемым и обвиняемым физическое и психическое принуждение. Однако практика применения физического насилия при проведении следствия имела место в течение всех 1920-х – 1930-х годов. Ситуация в корне поменялась в 1953 г. В это время «общественность впервые могла увидеть и осознать всю важность и значение общественных отношений в области правосудия, что дало, в свою очередь, основание для постановки вопроса о выделении их в качестве специального объекта уголовно-правовой защиты»[8]. Как отмечается в учебниках по уголовному праву того периода, это и было сделано при разработке УК РСФСР 1960 г., в котором появилась специальная глава «Преступления против правосудия», которая содержала нормы об ответственности за заведомо незаконный арест или задержание, принуждение к даче показаний, привлечение заведомо невинного к уголовной ответственности. Предполагается, что такое решение вопроса основывалось не на узком, а на широком понимании правосудия, что дало возможность свести к единому объекту уголовно-правовой охраны действия представителей суда, следствия и отдельных лиц, от которых зависела объективная оценка всех фактических и юридических обстоятельств и обоснованное принятие решений. Вместе с тем данный подход учитывал специфику признаков, характеризующих того, чье именно деяние нарушало интересы правосудия в каждом отдельном случае. На этой базе законодатель сконструировал такую систему преступлений против правосудия, которая вполне логично предполагала выделение посягательств должностных лиц правосудия и деяний остальных субъектов. По этой причине в главе «Преступления против правосудия» на первое место были поставлены деяния, связанные с ненадлежащим отправлением правосудия со стороны лиц, осуществляющих предварительное расследование.
