Становление и развитие правового государства неразрывно связано с закреплением и обеспечением основных прав и свобод личности.
Продолжающийся до настоящего времени процесс проведения реформ в Российской Федерации объективно обусловливает изменение всей законодательной базы, сформированной в иных политических и экономических условиях. Принятие Конституции РФ юридически, закрепило новые приоритеты в развитии государства и общества, основным из которых является- защита прав и свобод человека. Важной гарантией их обеспечения является закрепленный в ст. 49 Конституции РФ принцип виновной ответственности.
Принятый 24 мая 1996 г. Уголовный Кодекс РФ, признал субъективное вменение, принцип вины, основополагающим условием уголовной ответственности. Не допуская возможность привлечения к уголовной ответственности за невиновное причинение вреда, принцип вины служит гарантией от объективного вменения. Лицо подлежит ответственности только за те общественно опасные действия и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.
В развитие этого принципа и была принята ст. 27 УК РФ, устанавливающая, что уголовная ответственность за причинение в результате умышленных действий тяжких последствий, не охваченных умыслом виновного, наступает только в случае, если установлена неосторожная форма вины в отношении этих последствий.
Введение статьи об ответственности за преступления, совершенные с двумя формами вины, является одной из существенных новелл Уголовного Кодекса РФ. Давно обсуждаемая в уголовно-правовой литературе проблема преступлений с двумя формами вины, характеризующихся особой конструкцией построения субъективной стороны, впервые получила законодательное разрешение.
Однако обоснованность законодательного решения вопросов ответственности и наказания за преступления с двумя формами вины продолжает оставаться в поле зрения ученых-криминалистов. Вопросы, возникающие при соотнесении данной категории преступлений с другими институтами уголовного права, не получили однозначного разрешения на практике и в теории уголовного права.
В теории накопилась масса взаимоисключающих выводов, не выработано единого определения понятия двойной формы вины, которое бы отражало его суть, как юридического и социально-правового явления. Двойная форма вины рассматривается исключительно как характеристика субъективной стороны некоторых составов преступлений или, в лучшем случае, как третья, наряду с умыслом и неосторожностью, форме психического отношения лица к своему преступному поведению. При этом зачастую отсутствует анализ весьма специфических объективных признаков этих преступлений, не определено место составов преступлений с двойной формой вины в системе Особенной части уголовного законодательства, мало внимания уделяется их структуре и целесообразности существования. На необходимость дальнейшего изучения двойной формы вины не раз обращалось внимание в юридический литературе. Одна из публикаций П.С. Дагеля, посвященных этому вопросу, названа "Дискуссия не закончена", содержит прямой призыв к диалогу. Если отмеченное разнообразие мнений в науке можно считать ее достоинством, показателем стремления глубже продвинуться в изучении предмета, и актуальностью самого предмета исследования, то в области законодательства и правоприменительной практики такая нестабильность, несбалансированность в них ведёт к самым негативным последствиям. Фактически признав феномен двойной формы вины и закрепив его в целом ряде составов Особенной части УК РСФСР и УК других союзных республик, законодатель ни в одной из норм Общей части даже не упоминает о нем. Юридическая необходимость выработки правильного подхода к данной проблеме состоит в том, что от установления формы вины зависит квалификация преступлений, допущение предварительной преступной деятельности (ст. 15 Основ) и соучастия (ст. 17 Основ) в них, назначение наказания (ст. 32 Основ), решение вопроса о признании лица особо опасным рецидивистом (ст. 231 Основ), об условно-досрочном освобождении от наказания и замене наказания более мягким (ст. 44 Основ) и ряд других. До сих пор эти нормы и соответствующие институты либо вообще не применимы к преступлениям с двойной формой вины, либо применимы, но со значительным количеством оговорок и во многом условно. Такая "условность" в законодательстве искажает его смысл, тесно связывая с восприятием и волей толкующего (применяющего), ведет к нестабильности практики, подрывает авторитет закона и правоохранительных органов.
В.В. Лукьянов в статье "К вопросу о "раздвоении" вины в преступлениях со сложным составом" справедливо отмечает, что "исключительное значение этой проблемы заключается в том, что без ее разрешения не имеет смысла говорить о гуманизации правоприменительной деятельности, об обеспечении справедливости, достижимой только при полном соответствии принимаемых мер воздействия степени общественной опасности совершаемых правонарушений. Решение этих задач должно быть обеспечено, в частности, готовящейся реформой уголовного законодательства. Это придает рассматриваемой проблеме особенно актуальный характер". Уяснение проблемы двойной формы вины должно способствовать тому, чтобы каждый приговор суда, каждое юридическое решение, принимаемые по конкретным делам, соответствовали демократическим принципам справедливости я законности.
Более того, как показало проведенное исследование, законодательное решение данной проблемы в ряде случаев противоречит не только идее своего создания, принципу субъективного вменения, но и основным принципам уголовного права: равенства, справедливости.
Таким образом, совокупность указанных факторов и продолжающиеся споры вокруг обоснованности введения категории преступлений с двумя формами вины обусловливают актуальность настоящего исследования.
Вопросами вины занимались многие авторы, среди них следует назвать работавших в XIX - начале XX вв.: Н.С. Таганцева, Н.Д. Сергеевского, А.Ф. Бернера, и др. В дальнейшем исследованием проблем вины, и в частности преступлений с двумя формами вины, или как их чаще называли преступлений с двойной виной, занимались- многие специалисты, такие как: Б.С. Волков, Е.В: Ворошилин, П.С.Дагель, В.Ф. Кириченко, Г.А. Кригер, Б.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, В. Лукьянов, В.Д. Меньшагин, В.В. Лунеев, Г.В. Назаренко, В.А. Нерсесян, А.И. Рарог, А.И. Свинкин, И.Г. Филановский, Е.А. Фролов, Б.С. Утевский, и другие.
Проведенные исследования, несомненно, внесли значительный' вклад в науку уголовного права, дали определенные рекомендации судебным и следственным органам по правильной квалификации преступных деяний, субъективная сторона которых характеризуется двумя формами вины.
Вместе с тем, проблема соответствия категории преступлений с двумя формами вины другим институтам и принципам уголовного права и, прежде всего, самому принципу субъективного вменения, надлежащего научного решения не получила. Труды вышеуказанных авторов не исчерпали всей проблематики привлечения к ответственности и назначения наказания за совершение преступлений с двумя формами вины. Кроме того, большинство работ указанных авторов было выполнено в период действия Уголовного Кодекса РСФСР, когда законодательно понятие преступление с двумя формами вины закреплено не было.
Все изложенное убеждает в недостаточной разработанности проблем, связанных с привлечением к уголовной ответственности и наказанием за совершение преступлений с двумя формами вины, что и обусловливает необходимость их исследования.
Целью исследования является комплексное изучение проблем, возникающих при применении на практике положений, закрепленных в ст. 27 УК РФ, выявление, и разрешение противоречий между диспозицией статьи, регламентирующей ответственность за преступления с двумя формами вины, и другими институтами уголовного права, а так же выработка предложений и рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства.
Основными задачами исследования выступают: 1) изучение истории законодательного развития понятий вины и преступления с двумя формами вины в российском уголовном праве; 2) общий обзор современного состояния учения о преступлениях с двумя формами вины; 3) критический анализ законодательства и судебной практики с предложениями по принципиальным вопросам; 4) теоретическое обоснование и разработка наиболее общих правил квалификации таких преступлений в сочетании с институтами соучастия и предварительной преступной деятельности; 5) анализ теоретических работ, посвященных проблемам вины и преступлений с двумя формами вины; 6) рассмотрение вопросов квалификации, т.е. правильного применения уголовно-правовых норм об ответственности за совершение преступлений с двумя формами вины; 7) выделение и рассмотрение спорных вопросов теории и правоприменительной практики по делам о совершении преступлений с двумя формами вины.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе применения правовых норм, регулирующих ответственность за совершение преступлений с двумя формами вины; вопросы совершенствования уголовного законодательства.
Предметом данного исследования являются: уголовно-правовые нормы, регулирующие ответственность за совершение преступлений с двумя формами вины; практика их применения; данные уголовной статистики и конкретных эмпирических исследований, научная литература по избранной теме.
Нормативная база исследования. Нормативную базу исследования составляют: Конституция Российской Федерации, действующее уголовное законодательство, нормы уголовного законодательства в период до 2016 г., руководящие разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации, нормативные акты высших органов власти СССР, РСФСР и РФ.
Эмпирическая база исследования основывается на опубликованной судебной практике по уголовным делам, рассмотренным Верховными Судами Российской Федерации, а также на материалах следственной и судебной практики по г. Владикавказу, статистических данных.
Автором предпринята попытка дать системный анализ данной конструкции преступлений с учетом положений других институтов уголовного права. В работе исследованы проблемы, возникающие в процессе применения на практике положений, закрепленных в ст. 27 УК РФ.
Глава 1. Общая характеристика преступления, совершенного с двумя формами вины
1.1. Основы конструкции преступления с двойной (смешанной) формой вины
Уголовный закон формулирует запреты в своих нормах, причём, по общему правилу, одна норма отражает одно преступное деяние. Понятие единичного преступного деяния во многих отношениях зависит от законного его определения, а потому оно и становится условным, как условны и эти определения. Итак, наряду с едиными простыми преступлениями, в уголовном законе существуют и единые сложные преступления, состоящие из одного или нескольких действий либо актов бездействия, направленных на возникновение нескольких последствий.
К сложным единичным теория уголовного права относит и преступления с двумя последствиями. «Разновидностью сложного является преступление, квалифицированное наличием тяжких последствий…». В последующей работе В.П. Малков отказался от них как самостоятельной разновидности сложных единичных. В качестве примера обычно приводят ч. 2 ст. 108, ч. 3 ст. 116 УК РСФСР (ч. 4 ст. 111, ч. 3 ст. 123 УК РФ) и другие подобные виды преступлений, в которых наряду с одним последствием наступает и другое. В.С. Прохоров вообще называет их преступлениями с двумя формами вины.
Именно поэтому возникает несколько проблем: а) имеется ли в реальной жизни такая разновидность сложного единичного преступления или же в действительности они – суть составные диспозиции; б) круг этих преступлений; в) их наименование.
Первая проблема, представляется, решается достаточно просто, поскольку в реальной жизни совершаются преступления, в которых одним действием причиняется несколько последствий (например, ревнивый муж одним ударом дубины или одним выстрелом, взрывом убивает жену и ее любовника). При этом оба вреда могут быть либо тождественными (смерть двух лиц), либо различными (смерть одного и телесные повреждения другого лица). Существенными признаками данной разновидности сложного преступления является то, что, во-первых, совершается одно деяние, а во-вторых, имеет место причинение двух последствий. Главное в определении данного вида преступления – единство деяния. Сложность в том и заключается, что два последствия наступают от одного действия. Наличие нескольких действий и нескольких последствий с необходимостью приведет к продолжаемому или множественным преступлениям. Наглядным примером подобного выступает умышленное убийство двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ), диспозиция которого включает в себя две разновидности единичного сложного преступления: продолжаемого, когда несколькими действиями осуществляется убийство двух или более лиц, и с двумя последствиями, когда убийство двух или более лиц осуществляется одним действием.
Второй существенный признак более очевиден: должны наступить два или более вреда. Сложнее вопрос об объективной связи того и другого вреда с единичным действием, т.е. мы должны отчетливо представлять, что оба вреда причинены одним действием виновного. К сожалению, ни теория уголовного права, ни практика не выделяют этой особенности анализируемого вида преступления. Это просматривается на примере ч. 4 ст. 111 УК РФ, признаваемой единичным с причинением тяжких последствий. Ни один из исследователей не задал себе вопроса: почему обычные повреждения, в нормальных условиях приводящие к тяжелому вреду здоровью. На наш взгляд таковое может возникать в двух случаях: 1) при наличии каких-либо особенностей организма потерпевшего, о которых знал виновный, но легкомысленно рассчитывал на предотвращение смерти, либо не знал, но должен был и мог предвидеть наступление последствий; 2) при наличии особенностей деяния, когда лишь на поверхностном уровне деяние выглядит как единичное, а при глубоком рассмотрении мы можем увидеть, что все деяние состоит из действий, обычно приводящих к тяжкому вреду здоровью, и дополнительных действий, которые привели к смерти, но скрыты первыми. Единичные сложные с двумя последствиями возможны только в первом случае, тогда как во втором мы сталкиваемся со множественностью преступлений (несколько действий и несколько последствий) со всеми вытекающими отсюда последствиями. Только в первом варианте правомерно приводить ч. 4 ст. 111 УК РФ как тяжкий вред здоровью, связанный со смертью потерпевшего, в качестве единичного сложного с двумя последствиями.
Ко второму варианту можно обоснованно отнести и случаи неосторожного наступления смерти в результате производства незаконного аборта (ч. 2 ст. 123 УК).
Именно поэтому круг единичных сложных с двумя последствиями значительно уже, чем он представляется в теории уголовного права.
Наглядно это видно при анализе вышеизложенной позиции В.С. Прохрова по поводу наименования данного вида сложных единичных преступлений. С одной стороны, преступления с двумя формами вины, как выше было сказано не все являются единичными сложнми с двумя последствиями. А с другой стороны, единые сложные с двумя последствиями не ограничиваются преступлениями с двумя формами вины, они возможны и с одним видом вины (убийство двух или более лиц). Таким образом можно выделить два подвида единичных сложных с двумя последствиями: а) с одним видом вины; б) с разными видами вины.
Подводя итог сказанному, единичные сложные с двумя последствиями следует признавать только такие преступления, в которых два и более последствия причиняются одним действием виновного при его одном или нескольких видах вины к каждому из последствий.
С продолжаемыми и длящимися преступлениями анализируемый вид преступления схож наличием общности умысла и цели в определенных случаях, а с длящимися дополнительно – и единичностью деяния. Отличие же их состоит в том, что иногда исследуемый вид преступления может совершаться и при нескольких формах вины, кроме того – отсутствием преступного состояния виновного.
К числу таких преступлений относятся и преступления с двумя формами вины, в которых усиление уголовной ответственности обусловлено наступлением помимо умышленно причинённых последствий (помимо умышленно совершённого деяния в формальных составах) таких тяжких последствий, отношение к которым выражается в форме неосторожности и с которыми закон связывает более строгое наказание (ст. 27 УК РФ).
Обращаясь к характеристике таких составов, следует отметить, что специфика совершения отдельных преступлений такова, что при их учинении в силу закономерного и часто встречающегося развития причинно-следственных связей наступают определённые последствия, которые не охватываются умыслом лица, но по отношению, к которым возможно констатировать его вину в форме неосторожности: в таком случае конструкция идеальной совокупности преступлений законодателем заменяется на конструкцию составного преступления, позволяющую учесть распространённость и, следовательно, повышенную общественную опасность таких деяний, а также избежать казуистической загромождённости при квалификации содеянного.
